Чимин воспитывался до 8 лет матерью и бабушкой, отца не знал. Когда ему исполнилось 8 лет, бабуля умерла и мама начала сильно сдавать. Она крепилась столько, сколько могла и возможно, продержалась бы ещё несколько лет, но судьбе было угодно дать ей тяжелую смерть.

Она стала жертвой серийного убийцы, о котором много позже, по новостям слышали и стар, и млад, ужасаясь сумасшествию этого нелюдя, когда того приговорили к смертной казни. Чудовище, что убивало на узких пустынных улицах или после проникновения в дома жертв. Он использовал нож в своих ранних преступлениях, но переключился на тупые предметы, такие как молотки, по мере того, как его череда убийств продолжалась.

Чимин помнит каждое мгновение маминых мучений, ведь всё это происходило в их доме, а он не мог проронить и звука, связанный по рукам и ногам. Он был следующим и скорее всего, умер бы вслед за матерью, если бы преступник перед тем, как уйти, удостоверился бы в том, что оба тела бездыханны.

Мальчик очнулся через пару часов и истекая кровью, дополз до телефона, набирая, крепко вбитые в память три цифры: 119.
После случившегося, ему оказали медицинскую и психологическую помощь. Полиция добилась от него не так уж мало, получив примерную внешность преступника и пару особенностей. Правда, поймали они убийцу только через два года, но это уже другая история.

Никаких родственников, ни прямых ни кривых, у их остатков семьи не было и поэтому, Чимина довольно быстро отправили в приют, где он пробыл до 13 лет. С ним проводили беседы психологи, но весьма редко и только для галочки, чтобы любая нагрянувшая проверка могла убедиться в том, что с детьми занимаются. Госпожа Пён, будучи хозяйкой данного детского дома, всегда старалась действовать разумно: оставлять себе большую часть лакомых кусочков из всяческих пожертвований и кидать крохотную долю на воспитанников, тщательно фиксируя на что идёт расход, чтобы было, что показать. Кажется, в ней одновременно умерли и великая актриса, и неплохой делец.

Школа при приюте, какие-то кружки, интересные и нелепые хобби, физические нагрузки - Чимин старался максимально забить своё время, чтобы почаще удавалось ночами просто свалиться в сон от усталости и не кричать от безумных кошмаров, и фантомной боли, пугая всех, кто находился в спальне. Со временем, он научился справляться с этим беззвучно, просыпаясь по утрам с искусанными до крови губами и расцарапанными запястьями.

Когда ему исполнилось 13 лет, в детский дом пришёл господин Пак и объявил себя его отцом, что чертовски рассмешило парнишку, настолько, что он свалился в истерике. Он тогда наговорил много чего, захлёбываясь слезами, а потом резко замолчал и больше не проронил слова. Только всё время оглядывался на приют через заднее стекло автомобиля, нервно щёлкая пальцами. Его не особо спрашивали о том, чего он хочет. Господин Пак просто усыновил его и пообещал заботиться, и постараться облегчить ту боль, свидетелем которой он стал. Чимин не верил, но тем не менее, о его душевном здоровье справились в первую очередь, подобрав замечательного специалиста, чей кабинет он стал посещать два раза в неделю.

Только с психотерапевтом, Чимин и разговаривал. Ни новоявленный отец, ни тем более, стервозная мачеха - ни слышали от него ни слова на протяжении нескольких месяцев. А потом... как гром среди ясного неба, появился его младший брат, вернувшись из закрытой школы на каникулы. Чимин встретился с ним лицом к лицу ночью, во время очередных кошмаров, обнаружив себя, сжимающим тоненькую детскую ручку, как только открыл глаза. Другая ладонь гладила его по волосам и маленький обладатель этих рук, пел колыбельную. Для него.

Этот малыш сходу пообещал беречь его сон и сразу же назвал своим старшим братом, улыбаясь так солнечно и широко, что ледяная корка, сковывающая сердце Чимина, наконец-то треснула. Он решил во что бы то ни стало сделать всё, лишь бы защитить эту улыбку.

Ради брата, Чимин поближе подобрался и к отцу, стараясь разобраться в том, какой он человек и через какое-то время, с удивлением обнаружил, что искренний и правда, заботящийся о своих детях. Только немного ведомый... своей женой.

Эта женщина, пожалуй, была единственной и отменной ложкой дерьма в его новой семье. Её губы презрительно кривились не только при взгляде на Чимина, но и на собственного сына. Будто бы, её раздражало всё, что не касалось её самой. Как оказалось, именно она подговорила господина Пака организовать обучение сына в закрытой школе и Чимин, прекрасно видя все особенности её характера, понимал, зачем ей это. Потому что ребёнок ей был не нужен и только мешался под ногами, и родила она его только для того, чтобы муж перестал капать ей с этим на мозги, ведь он очень хотел сына от любимой женщины. Разумеется, он сделал всё для того, чтобы отец передумал и брат ходил в ту школу, что ему, действительно, нравилась и не требовала круглосуточного пребывания в ней.

Мачеха обожала светские рауты, дорогие шмотки, алкоголь и ах, да... ещё она чертовски любила хвастаться. Мужем, положением, одеждой, драгоценностями, сыном - всё равно. Лишь бы быть в центре внимания и ловить на себе взгляды, полные зависти и восхищения. Предметом хвастовства, нередко стал становиться и сам Чимин, поскольку в школе, он был любим преподавателями за свой ум, трудолюбие, упорство и в какой-то мере, гениальность.

Как в светских кругах, знающих семью Пак пояснили появление Чимина? Старший сын, бывший с рождения весьма болезным, рос и воспитывался в другой стране, для укрепления здоровья, а как только справился с недугом, сразу же вернулся.

Когда Чимину стукнуло 19, его украли и потребовали у господина Пака выкуп, причем сумма была близка к астрономической. Отец заплатил деньги, не желая связываться с полицией и получил сына обратно целым, правда, не очень невредимым и через свои каналы, чуть позже, нашёл всех причастных, кроме одного, о котором упоминалось вскольз. Что было дальше? Очевидно, что таким, как господин Пак, нельзя переходить дорогу.

С того времени, Чимин стал снова довольно сильно стрессовать и ещё больше собачиться с мачехой, которая тоже была весьма нервной. Только из-за чего...

Тогда, его всецело отвлекли университет и подработка, которую одобрил отец, соглашаясь с тем, что его деньги, конечно, деньги, но стоит и немного самому потрудиться. Он часто проводил время с братом и друзьями (в целых, два человека, ага) и не подозревал, что жизнь готовится подложить ему жирную свинью.

Он влюбился. Причем, не в прехорошенькую и милую девушку...
Всё было гораздо тяжелее и намного болезненнее. Его то подпускали, то отталкивали. Было много ссор и примирений. Этот человек любил его, любил по-настоящему, но любовь эту не принимал до самого конца. Пока не погиб, разбившись в автомобильной аварии. Он тогда хотел поговорить и Чимин чувствовал, что да, его подпустят насовсем, когда садился в машину... а потом очнулся в больнице, откуда вышел только через полгода.

Всё внутри, словно снова оборвалось. Пришлось опять учиться жить заново.
Ему дали на это два года, а затем, к нему на разговор пришла мачеха. Он никогда не забудет того чувства бессилия и безысходности от ситуации, в которую его поставили. Эта женщина познакомила отца с владельцем второй крупнейшей фармацевтической корпорации (первой владеет господин Пак) и надоумила обоих, что неплохо было бы укрепить бизнес и дружеские связи, организовав брак между их детьми. Разумеется, никто на них не собирался давить и женить насильно, но у мачехи были другие планы, о части которых, Чимин и понятия не имел.

Ей зачем-то был нужен этот брак. Возможно, она представляла, как будет тратить ещё большие горы денег... Чимину она дала выбор: или женится он, или она заставит своего сына. Разумеется, для Чимина всё было слишком очевидно, но сдаваться не хотелось. Он прекрасно знал, что для этой женщины, отец как телок на веревочке - куда потянет, туда и пойдёт. Ей не составило бы труда, убедить его в том, что свадьба необходима и что младший брат, лучшая кандидатура. Чимин не раз проигрывал битвы в их войне.

А здесь, ему давали выбор. Не самый лучший, да.
Впрочем, невеста была совсем не холодной красавицей. Им пришлось познакомиться на одном из светских раутов. Возможно, он мог бы её даже полюбить. Если бы... Но со временем, она стала для него достаточно близким человеком, о котором ему нравилось заботиться и которого, было бы сложно отпустить. Не любовь, нет. Нет, не та любовь, что ей хотелось. Что-то эгоистичное. За что хотелось себя ненавидеть.
Кажется, о таком говорят в социальных сетях: Всё сложно.

Свадьба? Да он её жизнь сломает.
Нужно было что-то делать. Заиметь какое-то влияние на мачеху.
Собрать компромат. Чимин не был детективом, всего лишь хакером и то, называл это хобби.
Но он надеялся, что его ума и сообразительности хватит на то, чтобы вырвать сорняк, выросший в саду их семьи.

PARK JIMIN

рыбы ;; студент/бариста/хакер/художник ;; forever and ever

Брат Чимина младше его на 3 года.
В данное время, он узнает, что не является сыном господина Пака, то есть, по сути, у "отца" только один наследник и это Чимин, потому что, он действительно его сын. Джинён же понимает ситуацию так, что он никто, он абсолютно чужой человек и единственным "родным" человеком для него является мать, которую он ненавидит и которая манипулирует всеми и вся, а главное, манипулирует Чимином, что ради брата готов на все.

Чимин больше всего хочет, чтобы Джинён был свободным и мог делать всё, что захочет и ради этого, соглашается на брак, который ему не нужен, только для того, чтобы в это не втянули Джи.
Чимин думает, что делает всё, чтобы Джинён был волен выбирать в этой жизни всё, что угодно.
А Джи... он благодарен, он чертовски благодарен и вместе с этим, это убивает его.
Каждый раз, когда он обдумывает все поступки Чимина. Всё ради него, но Чимин ни разу не спросил Джи, хочет ли он этого? Хочет ли он смотреть, как дорогой ему человек, раз за разом приносит в жертву свою свободу или попадает в передряги ради него?

А сейчас, он мог бы освободить Чимина и господина Пака, просто сказав правду, и отчасти он бы этого хотел, но ведь это значит, признать, что он пустое место. Он не Пак. Он никто. А его настоящий отец и мать собрались отобрать компанию у господина Пака. Все это происходит спустя 2 месяца, после того, как он вернулся с танцевальных практик в Лос-Анджелесе, он хочет стать хореографом и имеет огромный потенциал для этого. И вот когда его достигает вся эта информация, он напивается и приходит к Чимину.
Только благодаря тому, что его речь полусвязна, Чимин не понимает ни слова, но Джинён совершает нечто, что его абсолютно шокирует.

Что, подумаем?

В общем, после этого, хоть и не фига не помня, Джинен понимает, что так ничего и не сказал, но начинает избегать встреч с Чимином, пока тот не взрывается из-за этого. И Джинен вроде бы обещает, что придет и все расскажет, но его мать засекает его на этих фразах, быстро сопоставляет все факты и соображает, что Джинен тогда все слышал.

Она угрожает ему тем, что снова наймет каких-нибудь отморозков, чтобы Чимина избили и заодно изуродовали. Потеряет немного в цене, как перспективный малый, но все еще сможет жениться на той девчонке. И говорит Джинену прямо в лицо, что это все из-за него, Чимин старается так ради него, Чимин может пострадать из-за него и в итоге, Джинен возвращается к Чимину и врет напропалую о каких-то там отношениях, которые у него разрушились.

Он понимает, что мать действительно может причинить боль Чимину, ведь она даже призналась, что в том похищении была виновата она. Но что ему делать? Чимину все рассказать он не может, тот слишком долго ждет на чем подловить мачеху и может наделать ошибок, и тогда пострадает.. но тогда кому? Что делать?
Как найти неопровержимые доказательства того, что мать преступница? Возможно, это задел для джиненовских отношений, дружеских или любовных с кем-то там.

Ненависть МинПаков началась с 19 лет Чимина и продлилась год.

Юнги на несколько лет старше Чимина и является сыном прямого конкурента господина Пака.
Господин Пак, хоть никогда и не был тем, кто подзуживает или разжигает конфликт, но в один из дней, когда в компании всё полетело едва не ли к чертям, рассказал Чимину, что знает, кто стоит за этим.

А вот отец Юнги напротив, он всячески науськивал сына против семьи Пак, вкладывая в него свои собственные чувства по отношению к ним. И к тому моменту, когда Юнги и Чимин впервые встретились на одном из светских вечеров, Юнги не просто их презирал, он их ненавидел. И он раскидался такими обвинениями, что Чимин не выдержал и пошел в ответную. Никто их нх не повышал голоса (это же светская вечеринка), а клеймили семьи друг друга тихо, улыбаясь в лицо.

Дела отца шли не очень хорошо и вот тогда, когда казалось бы, он нашёл выход, попал в аварию. Его машину подрезал какой-то странный автомобиль без номеров. Никто не давал никакой надежды на то, что господин Пак выкарабкается. А помощник отца прямо заявил "вы же знаете, чьих это рук дело".
И Чимин возненавидел семейку Мин почти так же сильно, как мачеху. Тогда, он совершенно случайно встретил Юнги (тот приходил в больницу к своей девушке) и они впервые подрались.

Отец Чимина справился, дела в компании наладил, но держался настороже, стараясь быть готовым к любой ситуации. Чимин же и Юнги, вступили на путь войны между друг другом. Сколько же они устраивали подстав... Чимин едва не вылетел из университета, в виду некоторых сообщений о том, что даёт взятки преподавателям, а бизнес Юнги едва не прогорел, стоило Чимину хакнуть его сайт и сервер, где хранилась важная информация. Серьезно, ну кто на сайте оставляет подсказки о том, где находятся все наработки?

И ладно бы всё с этим... Но, Юнги посягнул на святое из-за отца, прикинувшегося умирающим от сердечного приступа в виду полной смуты в компании. Джинёна избили. Хвала небесам, не до реанимации, но побили основательно и сломали руку. У Чимина, будто земля развёрзалась под ногами.
А Юнги был в ужасе. Он ведь просил тех маргиналов только припугнуть младшего брата Пака, но что-то пошло не так. И когда Чимин, окольными путями выяснив его адрес, пришел... Юнги просто молча принял все удары, врезающиеся в лицо и тело, потому что объяснить ничего не смог.

А через несколько недель, стало совсем страшно. Но Юнги не понимал почему. Кто ему Чимин? Какое ему дело до того, что тот в худшем случае может умереть, а в лучшем, остаться инвалидом?
Благодаря Джинёну, который на эмоциональном порыве высказал Юнги всё, что о нём думает, Мин узнал подробности аварии и впервые, готов был просить прощения каким угодно образом.
Он мало что знал о любви Чимина, но через несколько дней собирался рассказать об этих отношениях господину Паку, рассчитывая на то, что тот как минимум, отлучит Чимина от дома. Только вот... открывшиеся подробности заставили его сердце дрогнуть от осознания того, как долго Чимин боролся за эту любовь и сжаться от того, что так всё закончилось.

К Чимину он пришел спустя три недели после случившегося, абсолютно разбитый и не знающий, что делать. В тот день, когда он собирался пойти в больницу, то подслушал разговор отца с какой-то женщиной и весь его мир перевернулся. Господин Пак, хоть и был конкурентом для его отца, но как выяснилось, старался всё решать наиболее честными путями и никогда не посягал на чужие жизни.
Но его отец.. это он подстроил аварию господина Пака. Это он перехватил тех маргиналов, веля им избить Джинёна и он, был связан с мачехой Чимина. Эти двое планировали прибрать компанию господина Пака к рукам. (тут короче, связочка с Джиненом, ибо отец Юнги, на самом деле и его отец, только вот всю вот эту информацию, Джинен узнает уже в настоящем, но Юнги сейчас получит ровно те же угрозы, что и Джинен в настоящем)

Отец подлавливает Юнги на этом подслушивании и ласково обещает, что если хоть слово из сегодняшнего, достигнет ушей старшего Пака, Чимин может попрощаться со своим милым личиком. Да, он сам этого делать не станет, так как сейчас вокруг него слишком неспокойно, но у его дорогой леди (мачехи Чимина) масса возможностей для этого.

Юнги боится. Снова за того же самого человека...
И молчит. Но ходит к Чимину, ходит и не верит, что этот Чимин, такой пустой, холодный и отстранённый, тот самый, с которым он когда-то познакомился. Он редко добивается от него, хотя бы слова. Но все равно ходит так часто, как только может, попутно раздумывая о том, что мог бы сделать, чтобы уберечь семью Пак. Никаких доказательств того, что происходит, у него нет и в теории, он мог бы спокойно все рассказать господину Паку. Тот просто бы получил бы "личное доказательство", что и в его семье, завелась мерзость.

Но разумеется, господин Пак мог намекнуть своей жене, в чью святость верит непоколебимо, что произошел некий инцидент и вот тогда, стоило опасаться за Чимина. (я к тому, что и Джинён мог бы все рассказать в настоящем, но из-за отсутствия доказательств, его матери ничего не стоило убедить господина Пака в том, что у сына помешательство, а Джинёну показать, что бывает с теми, кто "не слушается").

С течением времени, Юнги добивается от Чимина тихих разговоров о том, что было и однажды, Чимин тихо смеётся, когда Юнги заявляет, что такого больше не будет и хочет снова услышать этот звук... звук смеха того, к кому он привязался?

Вода камень точит, так говорится, кажется. Чимин подпускает Юнги все ближе и ближе, они становятся друзьями? Наверное, так. Каждый из них помнит былое, но не собирается держаться за это.
Юнги оказывается наравне с теми, кто вытащил Чимина из того кошмара, в котором он оказался.
Тем, кто помогал ему учиться ходить, держал за руки и убеждал не сдаваться.

А потом стал еще ближе. После тяжелой ссоры о том, что спустя столько времени, Чимин ему не доверяет, не рассказывает, почему в одежде прячется, как за семью замками. Чимин глаза зажмуривает, слыша витки слов о том, что это ненормально и что нужно сходить к психологу и в конце концов, кричит в ответ, что больше половины своей жизни, он ходит к психотерапевтам, хлопает дверью и уходит.

А Юнги понимает, что перегнул палку, но все еще думает о том, что Чимин рассказывает недостаточно и все еще от него закрывается.

Чимин приходит, спустя неделю и когда проходит в квартиру, и Юнги хочет только что-то сказать, просит помолчать и не мешать. А затем, раздевается, обнажая тело, покрытое шрамами и у Мина внутри что-то холодеет при виде этой картины. Когда же он слышит рассказ Чимина, то посреди него, просто стискивает Пака в своих руках и сидит, укачивая его как ребенка.

Тогда, все стены были разбиты окончательно. Тогда, и Юнги, и Чимин поняли, что любят друг друга.
Но у Чимина была существенная проблема... он любил не только Юнги, но и Дахён - невесту, которую ему назначила мачеха, спустя 2 года после того, как он оправился. Он не говорил Юнги о помолвке ни слова, и кольцом перед ним не светил.

И когда их отношения вышли на другой уровень, так и не решился сказать.
Юнги узнал сам, через полгода после того, как они стали встречаться.
Простить не смог и не собирался.
Чимин это понимал, но продолжал оббивать порог когда-то их общей квартиры.
Каждый раз эти встречи заканчивались по-разному.
Иногда, Юнги сдавался и они проводили вместе ночь, отчаянно хватаясь друг за друга.
А наутро, Юнги всегда исчезал, не желая встречать реальность лицом к лицу.
Все слишком мучительно. Все слишком сложно отпустить.
Да и даст ли кто из них, исчезнуть их чувствам, даже несмотря на боль?

We're after the same rainbow's end, waiting 'round the bend, my huckleberry friend, moon river and me - мягкий голос Фрэнка Синатры разливается по небольшой кофейне и ему вторит мелодичный и тихий голос Чимина, методично протирающего оборудование до начала рабочего дня. Пара коллег улыбается, наблюдая за ним, ведь они давно пытаются убедить старшего бариста посетить какой-нибудь кастинг и стать уже айдолом, наконец и принести мировую известность их заведению. Разумеется, они шутили, поскольку прекрасно знали, что ему это совсем не нужно. Его совсем не манит блеск софитов на пару с восторженными вздохами тысяч поклонниц, но ребята любили подтрунивать над Чимином, потому что он всегда забавно возмущался.

В этом месте никогда не звучали популярные трэки современных исполнителей kpop-жанра или западных певцов. Здесь занимала свою нишу музыка, оставшаяся в других эпохах, но не растерявшая ни капли своей красоты и очарования со временем. Тут нельзя было увидеть ни одной кричащей вывески или ярких цветов, утомляющих взгляд, заставляющих сосредотачивать на них своё внимание. Лишь нежные и спокойные оттенки, крохотные букетики из белых или нежно-розовых гипсофил на столиках. Сюда приходили, чтобы не просто выпить кофе, а дать отдых своей душе и мыслям под аккомпанемент из старинных композиций и пастельных красок.

Возможно, поэтому кофейня и не могла похвастаться огромной посещаемостью, но её хозяйка не желала ничего переделывать в угоду последним модным веяниям и могла себе это позволить. Это было её изначальной задумкой "маленький безмятежный островок посреди суетного мира" и слепо повторять что-то за другими ради прибыли, она не собиралась. Зато у неё работали самые настоящие мастера в приготовлении вкусного кофе в любых условиях и она невероятно гордилась тем, что сумела собрать в одну команду таких ребят. Что говорить, сюда даже люди приходили не самые обычные во всех отношениях, довольно щедрые на деньги и тёплое общение.

Чимин познакомился здесь с несколькими писателями, косплеерами, парой айдолов, каскадёром, парфюмером, с составителем прощальных писем на заказ, с собутыльником на час и с многими другими людьми, принадлежащих к интереснейшим профессиям и являющихся удивительными личностями. Многие из них стали постоянными клиентами в кофейне и оставляли здесь немалый счёт, в стремлении насладиться и любимыми напитками, и драгоценными минутами уюта и спокойствия.

Мин был чрезвычайно благодарен отцу за то, что он позволил ему заниматься столь простым делом, да ещё и поощрил порыв сына в самостоятельном зарабатывании финансов, потому что в работу свою он был искренне влюблён и с большим рвением всегда выполнял каждый заказ, ценя всех посетителей. Но к некоторым покупателям, он всё же относился совершенно по-особенному, чувствуя их на каком-то другом уровне и эмоционально откликаясь на них.

Двойной эспрессо с молоком, взбитыми сливками и тёртым шоколадом сверху, на стаканчике написать Ли Ён - Пак мелким и ровным почерком выводит имя и едва не портит всё в самом конце, когда Мина пихает его локтём в бок и тихо шепчет о том, что пришёл грустный принц. Чимин фыркает, словно недовольный лис и протянув кофе клиентке, переводит взгляд на одного из тех самых избранных посетителей, которых отмечал в своём воображаемом списке с пометкой "важные".

Мин знал этот взгляд в котором таятся пустота и холод, широким шагом, прогуливающиеся по изболевшемуся сердцу, заворачивающие его в ледяной кокон, оставляя на поверхности только маску с крепко отпечатавшейся на ней, вежливой улыбкой. Наглухо застёгнутый изнутри на все пуговицы, как и всегда. Кажется, что ты незыблем, как скала и показываешь лишь то, что все хотят увидеть. Тебя, и правда, выдают только глаза. Да только, кто пытается заглянуть глубже, чем за красивую оболочку?

- Доброе утро. Ваш заказ сейчас будет готов - он не спрашивает никаких подробностей, потому что напиток каждый день покупается один и тот же, раф с имбирным сиропом, в котором Пак меняет только украшение, используя всё те же взбитые сливки и добавляет крошку имбирного пряника или шоколадную, а иногда и цукаты. Но это такие мелочи, что останавливаться на них слишком долго, не имеет большого смысла. Самым главным, было совсем не это.

На стаканчике чёрного цвета, серебристым маркером он выводит одну их своих любимых цитат "Никакая тьма не длится вечно. И даже там есть звезды." Да, Чимин никогда не пишет имя этого человека, пусть и знает его, потому что это не кажется чем-то первостепенным. А эти фразы, выражающие небольшую толику поддержки, в желании как-то укрепить чей-то разваливающийся мир, отражали его надежду на то, что слова, действительно имеют силу и могут хоть на йоту, но поколебать своды ледяной темницы, в которой было заперто чужое сердце.

- Ваш раф с имбирным сиропом. Надеюсь, сегодня у вас будет хороший день - улыбка Чимина искренняя и яркая, в отличие от ответной, но он уже привык к этому и только молча проводил уходящую спину гостя усталым взглядом, улавливая сбоку сочувственный вздох любопытной Мины.
- Если у тебя мало работы, могу обеспечить дополнительной сменой - напарница шутливо замахала руками в ответ и вернулась к заказам, бормоча что-то о том, что мини-босс чересчур серьёзен там, где это не нужно.

Как обычно, у них не наблюдалось большого наплыва посетителей и ближе к вечеру, в кофейне сидело всего пару человек, которые с удовольствием общались с бариста, пока те постепенно готовили заведение к закрытию. В этом районе они были единственными, кто закрывался так поздно, в десять часов вечера. Но в двух шагах был полицейский участок, работающий круглосуточно и поэтому, никто из ребят не боялся оставаться на длинные смены.

Сегодня кофейню закрывал Чимин, а он был из тех, кто предпочитал всё делать чётко и размеренно, перепроверяя всё по несколько раз и из-за этого всегда находя себе дополнительную работу. В итоге, помещение он покинул только в полдвенадцатого вечера, потратив ещё 15 минут на поиск ключей от дверей кафе, которые Мина беззаботно бросила в подсобке на столе. Выйду с выходных, без выговора не обойдётся, это повторяется снова и снова, ни в какие ворота уже.

Замок щёлкает три раза, оповещая о том, что механизм сработал и сигнализация послушно мигает красной лампочкой, давая понять, что включена. Пак облегчённо выдыхает и разворачивается, но тут же шарахается испуганным кроликом назад, почти прижимаясь к двери спиной, поскольку на его пути совершенно внезапно выросла чья-то тёмная фигура. В воздухе повисает крепкий запах спиртного, заставляя нервно выдохнуть и поморщиться. Это ограбление или нападение? Мне кричать или как?

Чимин напряжённо вглядывается в нетрезвого человека, не проявляющего никакой агрессии, только слегка покачивающегося взад-вперёд и что-то бормочущего. Ладно, наверное, просто у него день не задался и мы сейчас мирно разойдёмся. Минутку... Вечно неработающий фонарь на улице в кои-то веки загорается, освещая незваного гостя и Пак в полной растерянности, делает несколько шагов навстречу.

- Сынмин, это вы? Вы до чёртиков меня напугали. Что вы здесь делаете в такое время и в таком... виде? - Чимину кажется, что эти вопросы он задаёт зря, потому что думается ему, его постоянный клиент уже не в том состоянии, чтобы можно было прояснить ситуацию и поэтому уже через мгновение, особо не задумываясь, протягивает парню ладонь. Была не была, в конце концов, такой шанс разговорить и дать выход его чувствам, иначе и с ума сойти можно.

- Вам не стоит разгуливать по ночам, будучи настолько уязвимым. За кофе пришли, да? Вот и пойдёмте, руку мне на плечо кладите, ага, я вас вот так чуть-чуть поддержу. Будет вам кофе. Любой, какой захотите, до моей квартиры всего пять минут. Она вон в том доме, напротив кофейни. Я вас держу. Доберёмся быстрее ветра.

Айдол.

Айдол.

Айдол.

Он, чёрт возьми, айдол. Медийная личность. Пусть их группа не находится пока на первом месте в чартах Кореи, пусть даже сам Сынмин сейчас на перерыве, но он всё ещё айдол. Должен вести себя хорошо и тихо, смирно улыбаться, когда на улице его вдруг узнают и решают, что у артиста нет личного пространства, что он в любой момент готов и сфотографироваться, - "Нет, простите, мне нельзя делать фото без присутствия стаффа", - и автограф выдать, - "Прошу прощения, у вас не найдётся ручки?" - и просто поболтать за жизнь. выслушать с обязательной благодарностью все советы, всю критику и, разумеется, согласиться жениться на каждой из девушек.

Ким устал. Его усталость висит над ним Дамокловым мечом, того и гляди - сорвётся с тонкой паутинки, рассечёт от макушки до середины груди, размозжит своей тяжестью. Ким устал быть хорошим и ласковым, когда внутри всё сворачивается и тлеет, как свежие листья над лавой вулкана. Он просто устал казаться таким, каким уже не является. Был когда-то, да. Был забавным щенком, бегал по сцене, веселясь так, что срывал голос смехом, а не рыданиями, был азартным, был чудаковатым на потеху всем, включая себя. Был - да умер, угас в тот самый день, когда вокруг был лишь холод городского морга. Мог бы выжить, но его добили лекарствами по вене; заливистым хохотом психа в зале суда; слишком мягким наказанием "ведь он же не осознавал, что делает"; этим лицемерием, пропитавшим даже небеса этого проклятого мира.

Сынмин так чертовски устал, что сам не знает, на каком упорстве заставляет себя дышать каждый день. Но хотя бы сейчас всё ясно: он передвигается в пространстве благодаря чьей-то помощи. Снова мешает. Снова. Ему бы пить дома, там, в четырёх стенах, медленно сходить с ума, пропитывать себя горючим топливом для внутренних пожаров, ему бы сидеть в своей комнате, запершись даже от хёна, ему бы просто тихо сдохнуть, не открыть глаза, не почувствовать той боли, которая каждый божий чёртов день глодает его кости, как свора адских гончих.

Голова, этот воспалённый котелок, шкворчащая головня, рождает сонмы непроизносимых звуков, мыслей, которые не поддаются идентефикации. Мин бормочет что-то, пока они куда-то идут, - он надеется, что останется жив, он хочет, чтоб его убили, - и только когда под ногами оказывается почти бесконечная череда ступеней, какая-то часть Сынмина, - тот самый Наблюдатель, который никогда в нас не меняется, он мудр и молчалив, - собирает оброненную цедру звуков в крепкий грог слов.

- Когда я потеряю всё, и даже самого себя, буду искать, но не найду, исчезнет всё, исчезну я, - вздох, потеря равновесия - оп, стоит, поднимает ноги, не обращает ни малейшего внимания на любопытные взгляды, чужие вздохи, неодобрение, капающее ядовитой смолой на землю. - Без палки ноль, да и нуля не сохранится от нуля. Кто же останется со мной? Кроме меня.

Он не пишет стихов, почти не пишет лирику для песен, - не знает пока, что это ненадолго, - но сейчас чувства сами выходят наружу в той форме, в которой могут, наутро Ким наверняка не вспомнит ни словечка из сказанного. Не вспомнит и своего падения, разве только на заднице останется синяк, который будет ныть, напоминая о том, как важно знать свою меру в выпивке.

Руки незнакомца тонкие, бледные, запястья хрупкие, как у ребёнка, но силы в них столько, что даже пьяным Сынмин удивляется, хотя его удивление больше выглядит, как попытка поговорить на языке рыб. Как ни странно, не тошнит. А когда его усаживают на мягкий пуф и позволяют осмотреться в более освещённом помещении, память Кима даже поспешно ищет знакомое лицо добросердечного парня в своей картотеке. Находит, но издевается, не выдаёт информацию полностью. Мерзавка.

- Нужен, - упрямо мотает головой Мин, были бы силы - оттолкнул бы от себя тёплые ладони. - Ты н-не... не понимаешь, он - нужен, он - да!

Да уж, так себе интеллектуальная беседа, но на большее Сынмин сейчас не способен. Он не пьян до отключки, он вполне может двигаться самостоятельно, честное слово, но он просто... не хочет. Тщетностью всего происходящего его обернуло, как пеленами мумии, как похоронным саваном, липнущим к коже, тягучим и прочным. Зачем? В чём смысл, если смысла уже нет, если он, смысл, стал пеплом, закованным в стальную вазу?

Ответ приходит неожиданно. Это - кот. Куско, если Мин правильно слышит то, что ему говорят. У него никогда не было домашних животных, но он любил собак. А тут кот. Простой, не шибко породистый, но почему-то очень ласковый. Сынмин молча наблюдает за ним, чуть кося глазами. Ёжится, когда тёплые лапки давят на ноги; ёжится, когда острые коготки едва-едва касаются кожи плеча под одеждой; куксится, но прикусывает внутреннюю сторону щеки, когда плюшевая, лобастая голова оглаживает его лицо, когда грязной щеки касается шершавый кошачий язычок.

Во рту солоно от крови и слёз, которые, по всей видимости, текут внутрь, а не наружу, и скоро совсем Мина затопят; он утонет, а врачи скажут, что это просто разрыв сердца, так порой случается и с молодыми; он захлебнётся солёно-горькой влагой и останется погребённым на дне под своей многотонной печалью; он умрёт, а в мире ничего не поменяется, и этот добросердечный парень будет жить, и кот по имени Куско будет ставить тёплые лапки на ноги кому-то, кому это нужно, как сейчас оказалось нужно Мину.

- Прости, - выдыхает, сопит, как ребёнок, но не мешает чужим тёплым пальцам, - маленьким хрупким пальчикам, - разбираться со шнурками.

Знакомый незнакомец прав - сам не справится. Он, чёрт возьми, уже не справился, и продолжает отчётливо не справляться вообще со всем, начиная от небольшого, в сущности, горя и заканчивая своей собственной жизнью, конца-края которой не видно. Чужой голос баюкает, как на мягкий волнах тёплого моря, Мин почти что заворожен, кивает, поднимается на ноги, опирается на крепкое плечо чуть меньше, даже задниками домашних тапочек не шаркает по полу, потому что это ведь невежливо, да и соседям снизу может помешать.

Кухня чуть ослепляет светом и цветами стен, но спинка стула помогает найти равновесие, проморгаться и, наконец, узнать того, кто сегодня тратит время своей единственной жизни на бесполезного, сломанного, вышедшего из строя Ким Сынмина.

- Ты же кофе варишь, да? - в горле успело пересохнуть, так что голос вокалиста звучит хрипло, как наждаком по древесной коре, приходится откашляться. - В смысле, ты мне варил кофе... с имбирём! - последние слова звучат почти обвиняюще, мол, сам же варил, добавлял имбирный сироп, а вот минут 10 назад сказал, что имбирь не нужен.

Ким бездумно пялится в потолок, на аккуратный ряд кухонных шкафчиков, на кота, который тихо бредёт по кухне ко своей миске, на то, как быстро движется его язык, зачёрпывая воду из миски. Интересно, как коты умудряются пить, если складывают язык не лодочкой, зачёрпывая, а в другую сторону выгнутым листиком? Это благодаря крючочкам на их языках, да? Собаки, как помнит Сынмин, пьют иначе: громко, быстро, с брызгами, зачёрпывая воду языком без каких-либо проблем.

- Что? - заблудившийся в лабиринте собственных туманных мыслей, Мин чуть вздрагивает, когда его руки касается что-то влажное, но тёплое.

Это что-то оказывается смоченным в тёплой воде полотенцем, и это прикосновение почему-то словно будит Кима, он резко чувствует боль на щеке, стягивающую кожу уличной грязью.

- Извини, я... - не договорив, аккуратно касается ладони кофейного мастера своей, - не вырывать же полотенце из его руки! - и так вытирает свою щёку, чуть шипит - всё-таки ссадина, небольшая, но определённо неприятная, теперь хотя бы чистая.

Сынмин ведёт себя послушно и спокойно, сам поднимает вторую руку, блуждает снова опустевшим взглядом по интерьеру кухни. Он кажется наполовину мёртвым, наполовину спящим, полностью истратившим себя на ту борьбу, в которой априори не сможет победить. Наверное, тем удивительнее становится мгновенно разгоревшееся пламя в тёмных глазах, когда добрый юноша, чьего имени Мин не знает, говорит то, что не должен говорить никто. Потому что Сынмин сам себе боится сказать это.

- Нет, - резко рявкает, почти рычит, но дёргается, испугавшись собственной вспышки, сжимается на стуле, подтягивает коленки к груди, роняя тапки, и принимается тянуть себя за волосы, запустив в них пальцы. - Нет, нет, нет, нет! -скулит так жалобно, что любая дворняга бы пожалела, поднимает на кофейного мастера взгляд, полный слёз, они наконец-то начинают течь наружу, катятся по щекам крупными гроздьями, обжигают кожу концентрированной солью, остаются на губах полынной горечью. - Я не могу отпустить, ты не понимаешь, нет, я же... он... - Ким замолкает. Медленно опускает ноги на пол, туда же устремляется взгляд. Трёт ладонями лицо, как заплаканный ребёнок, царапает воспалённые веки ногтями, сдавливает запястьями, вздыхает и, наконец, смотрит на хозяина квартиры и владельца кота по имени Куско. Медленно растягивает губы в жалкой улыбке, от которой тонкая кожица трескается, трещина расползается по лицу болью, искривляет улыбку. - Его больше нет. Рё больше нет, - говорит всё с такой же улыбкой, мягкой, почти виноватой, пока на ресницах снова повисают тяжёлые слёзы. - Его нет, а я есть. Как же так, а? Как же так? - наконец-то вымученная, истеричная улыбка скукоживается, лицо Мина мнётся, как пластилин, сам он цепляется пальцами за чужой рукав, тянет к себе, чтобы уткнуться лицом в сгиб локтя, плачет, как в первый раз, словно бы только что осознал, что его парень, его любовь, родственная душа - мёртв.

Не в первый раз, конечно. Но каждый из разов - как впервые, как кинжалом под дых, как раскалённой спицей в сердце насквозь, но, к сожалению, не насмерть. Слёзы не заканчиваются, словно внутри действительно прорвало какую-то плотину, как в мультфильме "Унесённые призраками", когда в купальни заглянул Речной Бог и из него вытащили то, что мешало выйти всей грязи. Но Мин всё же берёт себя в руки, заменяет чужой локоть собственными ладонями, мелко кивает, потом мотает головой.

- И имбирь. Прошу. Даже если только молотый, - хрипло и тихо, как будто бы простуженный, но это просто снова связки не выдерживают рыданий, вот и хрипят. - Прости, я всё возмещу, обещаю...

сцена вторая.

что ж, если разбирать тему первой любви, то для неё у чимина было не так много времени, прежде чем он встретил того самого, что захватил большую часть его жизни и покинул, провожаемый под руку Вечной Невестой. скорее всего, это было бы на рассвете юности, лет в пятнадцать и возможно, заняло бы где-то два года. период, когда кажется, что всё, что происходит, это непременно навсегда и никак иначе. а если учесть, что в это время чимину, как никогда была нужна поддержка и понимание, в человека он бы врос крепко - вырывать пришлось бы с корнем и невыносимой болью. а так бы и было, потому что рухнуло бы всё слишком внезапно, надломив юные и мятежные души.
чужой образ давно должен был стереться из памяти, но вот он... спокойно покупает у него айс-латте вместе с кусочком шоколадного торта, беря всё не глядя, печатая что-то в телефоне. стал намного выше и шире в плечах, да и волосы куда длиннее, и тёмные прядки перемешиваются с разноцветными. и как всегда, рядом с ним витает запах трав и цветов, нагретых солнцем. хочется что-то сказать или позвать по имени, но встретившись взглядом с тёмными глазами, в которых не мелькает ни тени узнавания, чимин вежливо улыбается и молча протягивает стакан с кофе. слова то плещутся под горлом, то проворачиваются морским ежом напополам с обидой, резко загоревшейся в грудной клетке, опаляя края глупого, заполошно бьющегося сердца. всё же, шесть лет прошло. неудивительно, что его не вспомнили, но соглашался он с этим лишь разумом, эмоции кипящей лавой проносятся по жилам, побуждая рвануть к столику у окна, заговорить/прикоснуться и.. а что дальше? чимин внезапно осекается в своих мыслях, на автомате рассчитывая посетителей и готовя напитки, искоса поглядывая на того, кто интересовал его куда больше, чем вся кофейня вместе взятая. но действительно... что дальше? в голове мелькают вспышки из прошлого, от ночных прогулок до робких поцелуев на крыше школы, и огромного скандала его бывшего возлюбленного со своими родителями, что застали их целующимися у него дома. они изолировали своего сына от него даже в школе, очевидно переговорив с учителями и постарались наказать его как следует, наградив синяками и ссадинами, которые проскальзывали перед взором всякий раз, стоило не опустить рукав формы или не поправить воротничок рубашки. да и его самого, местные ребята поколотили не хуже, даже с большим усердием и скорее всего, получили за это неплохие деньжата.
они разговаривали только глазами....
а потом... даже не успели попрощаться перед тем, как его парня увезли в другой город и чимин потерял с ним всякую связь. и что теперь? пойти поздороваться, спросить как дела и попробовать стать друзьями? а им вообще это нужно? их история выглядит завершённой ещё шесть лет назад и смысла в возобновлении общения не так много. вспомнить былое? чимин пострадал в этих отношениях меньше всего и бередить чужие раны не хотел, потому что знал, как тяжело они заживают. тем временем, его дорогой гость вышел из-за столика, подошёл к двери и уже звякнув колокольчиком, внезапно обернулся на пороге, смотря прямо на чимина. тот неверяще застыл и по одним губам прочитал «прощай» и судорожно выдохнув, видя, что его ответа всё ещё ждут, также тихо повторил следом это короткое, но такое значащее слово и прикрыл глаза. через полминуты, когда он вновь кинул взгляд на вход в кофейню, там уже никого не было. вот теперь, история, по-настоящему, завершилась.

сцена 3

чимин никогда не считал себя героем и во многих опасных ситуациях, ему бы не лезть на рожон, потому что он, действительно, не супермен и даже не бэтмен, чтобы вмешиваться во что-то рискованное, без страха потерять свою жизнь. но как пройти мимо, если никто кроме тебя не может сделать шаг вперёд и стать шансом на спасение? нет, он не безрассудно бы рвался в бой, так как обладает редким умением: анализирование происходящего и быстрый подбор наиболее разумного решения для того, чтобы обойтись малыми жертвами. немного самонадеянно, да? как можно судить о том, что или кого выбирать в такие моменты, будучи обычным человеком, правда? но он пошёл бы на это, если бы, действительно не представлялось иных вариантов. и обнимая дрожащее детское тельце, заходящее в диком приступе кашле от дыма, сковавшего лёгкие, старается не думать о том, что там осталась мать этого малыша. пожарные уже на подходе, но даже они не успеют её спасти и слава всем богам, что жив хотя бы ребёнок. да, он мог бы попытаться вытащить женщину из горящих завалов, ведь она ещё дышала... но тогда потерял бы драгоценное время для крохотной девочки, что наконец-то успокоилась и чуть чище задышала в его руках, ухватившись за ночной и холодный воздух. оставить малышку и снова ринуться туда? чистое самоубийство. и её не спасёт, и сам погибнет. не теряй головы, будь разумен и здраво оценивай все риски, сказал бы отец и был прав. только как это потом объяснить маленькому ребёнку, когда она поправится и окончательно придёт в себя, посмотрит ему прямо в глаза и спросит, где её мама? а она спросит, в этом чимин и не сомневался, потому что собрался понемногу присматривать за этой девочкой и честно признаться ей в том, что не сумел.. взял на себя ответственность за чужие жизни и только там, посреди рушащегося дома, выбрал всего одну. поймёт ли она когда-нибудь, что иначе было нельзя? приехавшие службы забирают у него ребёнка, но подробно поясняют, где и когда он сможет встретиться с крохой, чтобы проведать её. от пары пожарных он получает выговор за своё геройство и лёгкое осуждение за то, что совершенно не подумал о себе, но остальные хлопают его по плечу, говоря, что он отлично справился и всё сделал правильно. должно ли это облегчить груз на его душе? наверное, да только совсем ненадолго, пока не придётся встретиться со своей личной немезидой, что сейчас мирно спит в карете скорой помощи. чимин за короткое время выясняет, что из родственников у осиротевшей малышки остались только бабушка и дедушка по материнской линии, и связывается с ними незамедлительно. он готов к слезам, крикам, гневу... но когда рассказывает всё, что произошло, получает слова благодарности и крепкие объятия, и ему снова говорят, что он поступил так, как должен был и ни в чём нет его вины. похороны организовываются совместными силами, но чимин берёт на себя все основные затраты, абсолютно не слушая сетования двух пожилых людей. малышки здесь нет, но он приведёт её сюда... только позже, хотя бы, через несколько месяцев.
и эти полгода пролетают, словно пара дней для него, очень привязавшегося к маленькому ангелочку, что доверчиво держит его за руку, даже не оборачиваясь на бабушку и дедушку. они взяли над ней опеку, а чимин решил помогать им финансово, прекрасно понимая, что ребёнку требуется слишком много всего и опять проигнорировал возражения по этому поводу. девочке всего 4 года, но она внимательно слушала его рассказ о том самом дне, смотря то на урну в колумбарии, то на мамину фотографию. в самом конце, малышка отстранилась от парня, но только для того, чтобы протянуть к нему ручки. чимин нервно выдохнул, подхватывая кроху, но успокоился сразу же, как только она обняла его за шею. кажется, она сказала "всё хорошо, мими. мама рада, что я тут. и тебе рада." только в этот момент, когтистая лапа, столько времени сжимавшая сердце, наконец-то разжалась.

сцена 5

предательство. одно это слово бьёт кулаком под дых не хуже заправского боксёра. всегда хочется верить, что жизни это не коснётся и случится с кем угодно, только не с ним, однако судьба решает всё сделать по-своёму. внутри что-то разлетается на мелкие осколки, стоит встретиться с чужим взглядом, полным раскаяния и осознать, что это далеко не какой-то знакомый или приятель, а его самый близкий друг. друг, что разрушил часть его мира, рассказав другим то, что чимин держал у самого сердца и доверил только ему. он не знает, что хочет сделать больше, подраться и вычеркнуть из жизни или выслушать и попытаться понять. а с другой стороны, даже если он выберет второе, разве будет всё по-прежнему? сбивчивый рассказ, заламывания пальцев и мольбы о прощении не дают и шанса вернуться к первому варианту действий. он совершил ошибку, не дав другу получить то, что он хотел и тот обозлившись, поспешил предать его? значит, это он сам и виноват во всём? забавно. вроде бы, просто и ясно. но тогда, было ли это настоящей дружбой вообще, если всё лопнуло, как мыльный пузырь из-за чувства зависти? вот бы не слышать и не видеть всего этого. чимин не знает, как починить всё, что сломалось по воле всего одного глупого человека. что если у него ничего не получится и от него отвернутся окончательно, признав сумасшедшим? а хёны... как они отреагируют на всё это? хотя, они всегда ему верили и принимали со всеми недостатками, так что, это не пошатнёт их отношений. разве что, посоветует лучше выбирать друзей. да, они бы такой херни никогда не сделали. вот уж им бы и мог рассказать с самого начала. идиот. представление перед ним наконец-то заканчивается и чимин разворачивается к окну, наблюдая за дождевыми каплями, медленно стекающими по стеклу. ему ещё не совсем ясно, чего от него хотят. прощения, чтобы в дальнейшем, снова использовать для какой-то выгоды? что ж, это выглядит наиболее вероятным. почему бы и не дать то, за чем к нему пришли? но кто сказал, что он позволит всему быть таким же, как и раньше? нет, прощение будет единственным, что сегодня получит этот человек и пусть радуется, что на него не затаено ни злобы, ни ненависти. сердце перестаёт звенеть, потому что буря внутри успокаивается и чимин наконец возвращается взглядом к своему гостю. я прощаю тебя, друг мой. но больше, никогда тебя так не назову.

сцена 7

учитывая жизненные обстоятельства чимина, вряд ли это будет предложение о браке, потому что он уже прочно увяз в фиктивных отношениях, которые приведут его к этому. возможно, это была бы работа в другой стране и скорее всего, со стороны университета. почему бы и не отправить его на практику заграницу или не сделать участником программы по обмену?
франция. как много было в этом слове собрано чувств сейчас: надежда, радость, восхищение и разочарование напополам с досадой. чимин сидел напротив ректора, пытаясь вслушаться в ровный поток его речи, но выходило из рук вон плохо. ему предложили стать участником программы по обмену и провести последний год учёбы во франции, а затем там же пройти практику, заработав небольшой стаж в одной из крупных архитектурных компаний. в общей сложности, всё это заняло было около трёх лет, +/- полгода.
хотелось ли ему поехать? чёрт, да! безумно. он всего несколько месяцев провёл в марселе, а затем и в париже вместе с отцом, будучи на каких-то каникулах и был влюблён, и в города и в саму страну, что тепло приняла его. но бросить здесь всё на несколько лет в угоду своим желаниям? ему дали всего неделю на раздумье, но стоило ли вообще брать какое-то время для принятия решения? не разумнее ли отказаться сразу? отец радовался больше него и не понимал, почему сын вообще медлит и в чём-то сомневается, но он и не знал всего, чем живёт чимин, поэтому полагаться на его советы, тот не спешил. ему нужен был кто-то, кто мог бы понять всю ситуацию и лучше, чем собственный брат на эту роль никто не подходил. но реакция джинёна удивила, он был также рад, как и отец и говорил немного странные вещи, будто бы там заграницей, чимин будет в безопасности. однако добиться чёткого ответа, чего ему вообще сейчас стоит опасаться, он не сумел, но ощущал, что джини убеждает его из личных соображений. легче не стало абсолютно и сомнений появилось ещё больше. оставалось ещё четыре дня на то, чтобы всё обдумать и прийти к ректору с ответом, но проснувшись посреди недели от кошмара, чимин пришёл к выводу, что он чёртов идиот. какая франция? нужно было слушать себя в первые же минуты и посоветовать другого человека для участия в этой программе. что он вообще собрался делать? бросить брата и отца на растерзание мачехи, которая ежечасно готова устраивать им козни, не щадя ничью жизнь в стремлении получить какую-то выгоду для себя? да он ей своим отъездом полностью развяжет руки! оставить здесь любимого человека, который уже страдает по его вине, сбежав в другую страну? потрясающе, просто потрясающе. если он уедет, то потеряет всё, что здесь есть. это теперь чувствовалось так явственно, что хотелось ударить себя за прежнюю несусветную глупость и потакание своим слабостям.
ректор был расстроен решением чимина, так как действительно считал его одним из самых достойных студентов, которым мог бы быть дан такой шанс, но услышав пару советов о том на кого стоит обратить внимание, заметно обрадовался. всё же, в этом университете много умных и талантливых ребят, для которых это предложение может стать билетом в жизнь. а чимин, ну что чимин? ему нужно беречь то, что у него есть сейчас, а во франции он ещё побывает и ни один раз, а может и проект там организует. кто знает?