...
вонхо и чимин.
Страница: 1
Сообщений 1 страница 11 из 11
Поделиться22024-12-14 22:33:09
Две перед завтраком. Одна перед обедом. Две перед ужином. Две перед сном. Он произносит это только мысленно, но губы беззвучно повторяют вслед, словно в попытке запомнить новую очерёдность в приёме лекарств. Пальцы касаются маленьких контейнеров, где лежат таблетки, расставляя их по порядку, потому что госпожа Хан снова распределила их не по своим местам, даже не смотря на то, что всё было подписано. Это немного раздражало, но не было чем-то из ряда вон выходящим, чтобы Чимин сердился на медсестру. Всё-таки, она присматривала за ним почти с самого начала и было бы глупо делать ей замечания, если ничего существенного в ситуации нет.
Он повернул голову, смотря на настенный календарь и медленно подъехав к нему на коляске, взял с тумбочки маркер, зачёркивая сегодняшний день. 5 месяцев? Неужели с того времени прошло уже 5 месяцев... С его губ сорвался тяжёлый вздох, словно все печали мира разом опустились на плечи. Сердце неприятно сжалось от боли, словно его захватили железными тисками. Близилось то самое чёртово число - годовщина смерти Ильсона. Пак вытащил из ящичка телефон и нажав пару раз на экран, просмотрел бесконечное количество звонков на которые мать Ильсона никогда не отвечала. Только самый последний звонок увенчался успехом, но госпожа Чхве только попросила его жить дальше и бросила трубку. Он не знал, где похоронили любимого человека и не смог выразить свои соболезнования женщине, что была дороже Ильсону больше всех на свете. Он помнил, как она принимала его в своём доме, словно второго сына и к горлу подступил комок горечи и сожаления.
А нужны ли ей были эти бесполезные слова? Разве это что-то поменяло бы? Или она знает, что я виноват. Если бы тогда... он не закрыл меня собой, может быть, он бы выжил? В дверь раздался стук, госпожа Хан привезла тележку с завтраком и Чимин тоскливо оглядел эту гору еды. Он был vip-пациентом, благодаря своему отцу и готовили для него так, как будто в палате жила рота солдат, а не один человек, что его только расстраивало. Ему не нужно было такое внимание, оно только тяготило его, но казалось, что медсестра искренне переживает за то, что он так мало ест. Две перед завтраком. Пак выпивает таблетки и неуверенно тянется к тарелке с супом из моллюсков.
На подносе стоят ещё и рисовая каша, белый кимчи, варёная молодая капуста, варёный шпинат, овощные блинчики, коробочка с соевым молоком и кружка с чаем. Обычно в больницах не подают чай, только нежирное молоко или йогурт, но всё же, Чимин был небольшим исключением. В итоге, он справляется только с супом и рисовой кашей, а когда входит госпожа Хан, допивает чай, молча слушая её ворчание по поводу его рациона и что он совсем не желает восстанавливать свои силы. Да не могу я сейчас столько есть, это какой-то перебор. Я что, в Плезантвиле живу или как?
Идти на физическую терапию спустя пару часов не было абсолютно никакого желания, он не чувствовал уверенности в своих ногах и когда его учили заново нормально стоять, Пак чувствовал, как внутренне обмирает от страха, потому что ему всё время кажется, что вот сейчас ноги подогнутся, как сломанные спички и он рухнет на пол. Долго стоять он не мог, даже стандартный промежуток в те минуты, что задавал терапевт. Ему и думать не хотелось даже о том, как с этим справляться. Занятия с психологом сейчас были направлены на контроль и разбор эмоций, что после аварии превратились в нечто неуправляемое. Словно в мозгу что-то закоротило и теперь это никак не исправить, только учиться сдерживать.
Чёрт, да он даже с коляской отвратительно управлялся, ему всегда требовалась помощь, так как ворочать свой вес и вес этого кресла и при этом ещё быть аккуратным, чтобы не попасть в сложную ситуацию, было для него настоящим испытанием. Поэтому, пару раз он уже выпадал из инвалидного кресла и его спасало только то, что рядом кто-то был, кто мог помочь и не дать ему расшибиться или сломать себе что-то до кучи.
Час реабилитации показался ему сплошной вечностью, но во дворик на прогулку он въехал на коляске в полной растерянности. Ему казалось, что особого прогресса нет, но когда терапевт разминал и ощупывал его ноги после того, как внимательно следил за попытками Чимина удержаться в совершенно обычном положении для многих людей, то сообщил Паку, что успехи достаточно значительные и спустя ещё пару месяцев, он сможет ходить, как прежде. Я чего-то не понимаю, либо... я чего-то не понимаю. Это ошибка какая-то? Я не чувствую себя так, будто способен вернуться к нормальной жизни. Ноги это самая ненадёжная часть тела для меня сейчас.
Выйти из больницы... чтобы что? Жить дальше, да? Без Ильсона, да? Просто восстановиться, да? Зашагать, как когда-то, с гордо поднятой головой? Да? Чёрт. Он хватает книгу, которая лежала у него на коленях и со всей силы бросает её куда-то в траву и с трудом разворачивает коляску, чтобы по подъездной дорожке свернуть к самой больнице. Его целиком захватывает ощущение того, что его будто внутри что-то разрывает на части, лишая самообладания. Страх? Осознание? Будущее? Что? Он был без малейшего понятия и только хотел вернуться поскорее в палату и не выходить из неё в ближайшие несколько дней и к Мордреду или Алукарду все эти процедуры, заставляющие так выкрутить значения всех болевых точек, просто на максимум.
Ему на мгновение кажется, будто он видит кого-то, кто идёт по направлению к нему, но Чимин отмахивается, сцепляя зубы и крутит колёса, двигаясь по тропе, выложенной каменной плиткой. Все внутренности, будто скрутило в один узел от кучи эмоций, проживаемых в момент, которым он не мог даже дать название. Это была какая-то паника. Невероятная и дикая паника, подчиняющая его разум. Хватит с меня этого. Я знаю, знаю всё, что чувствует Джинён, папа, хёны, но... Я не могу, не могу.. Не сейчас! Слишком мало времени! Не выберусь. Не выберусь из этого. Ильсон... Такая реальность? Зачем?
Он уже практически у больницы и ему требуется всего лишь ещё один разворот, но передние колёса инвалидного кресла и полное отсутствие концентрации у Чимина, в который раз подводят его. Пак не замечает выщербленной, углублённой и достаточно протяжённой ямки между камнями и когда колёсики спереди застревают в ней, Мин понимает, что снова сейчас выпадет из этой грёбаной коляски, но рядом теперь никого нет. Перед глазами проносится едва ли не вся жизнь, когда возникает опасность что-то разбить себе или сломать к чёртовой матери. Чимин испуганно закрывает глаза, готовясь к падению, уже наверное, внутренне уверенный в том, что это теперь точно произойдёт. Но кажется, он слишком любимое создание у Вселенной и его встреча с землёй обрывается на полпути, хотя по ощущениям, всё окружение, словно переворачивается.
Кажется, его буквально... поймали?
А глаза открыть можно? Я ещё живой? Незадача-то какая. Он хрипло произносит эти слова и нерешительно поднимает веки, чтобы зажмуриться тут же от яркого солнца и в следующий раз, делает это чуть медленней и впадает в какой-то ступор, потому что спаситель оказывается слишком близко, да ещё и какой-то... знакомый? Или нет? Чимин шумно выдыхает и мотает головой, он ещё не до конца стряхнул с себя чувство противного и липкого страха.
Спасибо. Простите, что пришлось выручать меня из такой глупой ситуации. Он произносит это довольно сухо, как-то не особо рассматривая того, кто ему помог. Скорее, он даже отворачивается, хоть и понимает, что это невежливо. Пак просто не думает, что способен сейчас на какой-то конструктивный диалог, даже с тем, кто оказал ему настолько драгоценную услугу.
Поделиться32024-12-17 23:18:34
Спорт укрепляет здоровье. Спорт делает стойким дух и повышает веру в себя. Спорт добавляет уверенности в завтрашнем дне.
Скажите это Хосоку сейчас, который уже тринадцать лет занимается спортом беспрестанно, не щадя живота своего, не жалея сил и времени, отдаваясь целиком и полностью, без остатка, но его иммунитет как был на уровне того, каким он был в детстве, так и остался. И поездки в больницу с двусторонней пневмонией раз в полгода - стало уже не просто хроникой, а практически традицией, без которой не проходил ни единый его год, можно было даже примерно даты рассчитать и заранее планировать отпуск на этот период. Ведь словно под некую кальку ему было достаточно простыть в чуть прохладной воде, перегулять под летним дождём, не заметить, как промокли ноги, увлёкшись помощью кому-нибудь другому, и уже через день его лёгкие раздирало с такой силой, что он не мог ни дышать, ни спать, ни соображать, что с этим делать.
https://forumupload.ru/uploads/001c/23/e3/254/45234.png
А делать приходилось то же, что и всегда - неотложка, капельницы, адские уколы, кислородные маски, физиотерапия и многое другое. Попытки сдать функцию внешнего дыхания всякий раз заканчиваются такими приступами кашля, что врач сам не рискует просить повторять раньше, чем через неделю углублённого лечения. Спирометр выдержит всё, но это выглядело слишком пугающе. Хос сам до конца не осознавал, почему сейчас всё было особенно усложненно - было ли это связано с очередным болезненным расставанием и ощущением своей абсолютной ненужности и бесполезности, а от того и организм будто бы отторгал самого себя и собственные органы, или же застудился в этот раз он как-то по особенному неудачно. Но ему всякий раз казалось, что при очередном приступе из его широкой грудной клетки в салфетку вылетят не только сгустки крови, но и лёгкие вместе с истерзанным сердцем, которые и беречь-то теперь было, собственно, не для кого.
Спать удавалось только сидя, и то только после интенсивной терапии в течении нескольких дней, первые дни сон с таким кашлем и удушьем не давался вовсе, и крепкий спортсмен всё больше походил на призрака самого себя - бледного, иссыхающегося, словно севшего на активную сушку после набора массы - рельеф мышц проступал сильнее, чем после усиленной тренировки, но образ был далёк от здорового. Старший тренер, вступивший в должность лишь недавно, к счастью, успел разосласть подопечным программу питания и тренировок на ближайшие две недели как раз перед тем, как потерять сознание прямо за ноутбуком напротив кофе-машины, где он сидел в ожидании занятия со следующим подопечным в зале. Откуда его и забрали на скорой под сокрушённые вздохи администратора и заместителя директора. Ни у кого не укладывалось в голове, как эта скала может болеть так тяжело и легко поддаваться распираторным заболеваниям? Но, казалось, эти люди, не смотря на своё место работы, не особо разбирались в анатомии и том, как и на что тело любого человека реагирует, хотя должны бы.
Когда как Вонхо и по причине собственных хронических проблем со здоровьем, и потому, что работал с клиентами самыми разными - как крепкими и молодыми, так и теми, кто приходил к нему в цикле реабилитации после травм и серьёзных заболеваний, так и подопечными в возрасте, желающим поддерживать хотя бы те силы, что в них остались - изучал анатомию так, словно собирался поступать в медицинский. Для него было важно подходить к любому вопросу продуманно, со знанием дела, дабы не навредить, а именно помочь и подтолкнуть в правильном направлении. И, откровенно говоря, это давало свои плоды. Как в работе результаты его трудов были заметнее, чем у многих его коллег, благодаря чему он и получил повышение, а поток клиентов был нескончаемым, что не хватало уже часов в сутках и окон в рабочих днях, чтобы успеть позаниматься со всеми и про собственные тренировки при этом не забывать. Так и собственные обострения стали реже - уменьшились с пяти-шести всего до двух в год. Безусловно, всё так же остались тяжёлыми и срезающими под корешок, как могучий дуб, но это уже было показателем прогресса относительно того, что было ранее.
Тем не менее, в этот раз его грудь терзалась не только воспалением. Чарующая улыбка, хитрый взгляд, пробирающийся под кожу голос - всё это по сей день эхом отзывалось в тёмной голове спортсмена, который никак не мог выгнать из неё предательницу. Очередная попытка дать кому-то шанс убедить его в том, что всё не так плохо, что человечество не потеряно и есть ещё люди, которые могут заставить его поверить в чудо, увенчалась тем, что об него откровенно вытерли ноги и выбросили в ближайшую мусорку. Какая уже по счёту? Тридцать четвёртая... Ровно столько кусков истерзанного сердца было роздано безвозвратно наивным влюбчивым мужчиной, который уже в самом деле боялся к кому-то привязаться вновь, опасаясь, чем это снова обернётся. Не прошло и двух месяцев, как Ли застал свою избранницу лобызающейся у дорого автомобиля с незнакомым мужчиной прямо у подъезда его дома, словно бы они сделали это назло. Избивать кого-то и устраивать скандалы он не видел никакого смысла - это всё равно ничего не изменит. Разве что чемоданы с её вещами были выставлены за дверь, а замок сменён на следующий день. Глаза измучены солью, губы изгрызаны в мясо, в квартире снова стало пусто и холодно. А следом заплыв на море с целью освежиться и утопить свою боль, откатился пневмонией по прибытию на работу, потому что кто-то своевременно не просушился как следует полотенцем и под тёплым, казалось бы, летним ветром пошёл пешком через весь город вместо того, чтобы вызвать такси.
https://forumupload.ru/uploads/001c/23/ … 698274.gif
Жить же и стараться для самого себя Вонхо так и не научился. Нелюбовь и отвращение к самому себе с каждым таким броском собственных чувств в помойку лишь усиливались, наслаиваясь всё новым и новым этажом омерзительного торта, которым не хотелось показываться в приличном обществе. Тем не менее, ежели возможность о ком-то позаботиться и быть полезным появлялась - он чувствовал повод проснуться на следующий день, что ещё не всё потеряно и он может привнести что-то светлое, пока не поздно. Пока очередной приступ не отправил его на тот свет.
Очередные уколы, капельницы, капсулы, попытки продышаться, прогревание. Есть время на прогулку перед обедом и после всех этих процедур свежий воздух был бы на пользу, главное не дышать слишком глубоко, чтобы снова не сломало пополам и не распугать окружающих так, словно он чахоточный. Карманы уже ломились от пачек с бумажными платками, которые уж очень быстро расходовались. Отдалённо, чуть расфокусированным взглядом Хо видел, как на коляске мимо него стремительно, хоть и не очень устойчиво, движется молодой человек, который внешне ему очень напомнил бариста из любимого кафетерия. Безусловно, это он и был, но от мысли о том, что это солнечное создание попало в больницу и вынуждено передвигаться после какой-то травмы на коляске - мужчине становилось не по себе и ему всеми силами не хотелось допускать факт того, что это может быть реальностью.
К сожалению, это ею и было и бежать от правды было бессмысленно. Особенно тогда, когда этому чуду нужна помощь. К счастью, они не успели разойтись далеко и Хосок подоспел вовремя, буквально подхватывая Чимина на руки, не допустив падения на асфальт - не хватало ему ещё новых травм. Коляска накренилась, но не перевернулась, потому спортсмен притормозил её ногой, не дав завалиться. Прижимая юношу трепетно к себе и глядя на него встревоженно, единственное, о чём он умолял самого себя - не вдохнуть и не выдохнуть глубоко, приступ сейчас был бы слишком не кстати.
- Всё хорошо, ты в безопасности. Это я - Вонхо, - отозвался мягким тёплым тоном мужчина, учитывая то, что они находились близко и говорить в полный голос сейчас было бы не уместно и даже напрягающе. Он не знал, узнает ли юноша в нём постоянного посетителя кофейни, мало ли у него там таких, тем более после того, что ему пришлось пережить - многое могло и вовсе выветриться из головы. Но всё же бережно, как со старым другом или младшим братишкой, Хосок усадил исхудавшего красавца обратно в коляску и накинул на него рубашку собственной больничной пижамы, оставаясь в майке - после того, как он подержал его на руках, ему показалось, что кожа Мина была слишком уж холодной и ему это совершенно не понравилось.
- Случается, не волнуйся. Как ты здесь оказался? - пытаясь максимально добродушно улыбнуться, Хос всё же сдуру вдохнул глубже необходимого поток свежего летнего ветерка и тут же зашёлся кашлем, отворачиваясь и утыкаясь ртом в салфетки, мгновенно окрасившиеся алым. Плохой знак, физиотерапия не помогает. - Прости, неудачно вдохнул. Жить буду, - понимая, что такой громовой кашель любого мог привести в ужас, Ли поспешил его успокоить, утирая губы и поспешно выбрасывая салфетку в урну поблизости, он ухватился за ручки коляски, мягко подталкивая её в том же направлении, куда двигался молодой человек до этого, дабы дать ему немного отдохнуть от необходимости крутить колёса самому.
Поделиться42024-12-18 23:11:57
В голове внезапно появляется странный шум, будто кто-то включил помехи на телевизоре на полгромкости и что-то извне доходит до сознания через некоторое время. Он растерянно касается руками подлокотников инвалидной коляски, куда его усадили по-новой, а потом тянет пальцами за рукава широкой больничной рубашки, не совсем понимая, зачем она ему. Ему было не холодно и беспокоила только внутренняя мерзкая дрожь, зацепившаяся за каждую клеточку тела, не желая выпускать из своих цепких коготков того, кто так уязвим и слаб перед настоящим, будущим и хочет жить в прошлом.
Собственные мысли и отчуждённое состояние проходят только в тот момент, когда знакомый незнакомец начинает так сильно кашлять, что сердце Чимина снова сжимается от страха, но теперь не за себя, а за другого человека. Сам на ладан дышишь, а меня спасать ринулся... Чимин нервно кусает губы, прекрасно видя, что кашель мужчины это ещё полбеды и ему снова становится не по себе от этой картины. Он с трудом выносил чужие боль и страдания, когда не мог ничем помочь и вполне спокойный голос его спасителя масштаб того, что он увидел, совсем не умаляет. Зато его наконец-то прознает искра узнавания и даже какой-то радости, из-за чего выражение лица Пака даже смягчается на пару мгновений.
Вонхо. Тот самый Вонхо, которым чересчур восхищалась малышка Ынхё? Как-то даже не верится... Дорогая напарница, да если бы ты сейчас его видела, то не узнала бы. Как будто половина осталась. Еле-еле душа в теле. Чимин благодарно склоняет голову по привычке, когда его всё же знакомый помогает ему с коляской, везя обратно к больнице, не задумываясь о том, заметил ли его признательность Ли. Он сам не сразу понял, кто его спас только потому что слишком закопался в своей безумной тревоге, решившей напасть на него и укрыть, словно непроницаемым чёрным саваном, отнимая и зрение, и слух, и осязание. Пожирая за краткий миг. Ещё чуть-чуть и обглодала бы до костей, облизнулась бы и потребовала добавки.
Пак вспоминает, что из-за своей дурости и выплеска эмоций выкинул томик «Цветов для Э́лджернона» куда-то в траву. Там, где беседка. Но он не хочет просить помощи у мужчины в этом. В конце концов, совесть у него всё ещё есть. Скорее всего, книгу там никто и не найдёт, ведь к беседке у дуба на прогулку отправляются не многие, предпочитая скамейки у самой больницы. Там бывал только сам Чимин и возможно, ещё одна пожилая леди из 36 палаты, которая почти потеряла связь с этим миром и оживала только там, вспоминая хоть что-то и забывая об изнуряющей боли в теле. Госпожа Хан была жуткой сплетницей, поэтому и рассказала ему об этой даме, к которой уже никто и не приходил. Наверное, просто ждали конца.
Чимин вздрогнул от этой мысли и его резко пробрало до мурашек, когда до него дошло, что невольно, но сегодня он мог бы упасть и сломать себе что-то, или вообще разбить голову. Теперь ему и правда стало холодно и на несколько секунд он завернулся в полы чужой рубашки. А мог бы быть его конец? Тогда бы, может всё и прекратилось бы? Этот грызущий беспрестанно страх, сидящий на подкорке мозга, вечно пинающий ногами в самые неподходящие моменты, заставляя всё рыть и переворачивать внутри себя. Идиот. О чём думаешь? Тебе мало было? Трус. Не ной и живи. За тебя поручились. Снова. Пак прерывисто выдыхает и соображает, что молчит всю эту короткую дорогу, а ведь Вонхо наверняка о чём-то спросил или что-то сказал.
Меньше копаться в себе будешь и начнёшь заново учиться умению слушать, и быть вежливым. Пак облокачивается о спинку инвалидного кресла и чуть поворачивает голову, смотря на Вонхо. Осунулся. И правда, как будто часть куда-то сошла. Что тебя так свалило? Надеюсь, самое меньшее из зол, что может вызвать такой кашель, что организм ищет способ выплюнуть лёгкие к чёртовой матери. Он снова разворачивается, неловко теребя рукава пижамной куртки и просто не знает с чего начать разговор. Ну может, поблагодаришь по-человечески, а не так, как ты это сделал? Как будто у тебя там корона начала падать и нужно её было срочно поправить. Внутренние голоса порой были такими отвратительными и желчными, вскрывающими до самого больного места, что Чимину иногда казалось, будто он после той аварии приобрёл сразу несколько новых то ли демонов, то ли зверей.
Прости, что так тупо молчу. Вечно одолевает какая-то непонятная муть, что мешает и думать, и вообще хоть как-то воспринимать информацию. Спасибо, Вонхо. Спасибо, что спас и не дал упасть. Наверное, даже в буквальном смысле. Всё как-то немного встряхнулось. Пак смотрит на больничное крыльцо, на то как снуют мимо люди из медперсонала и понимает, что в саму палату он возвращаться не хочет. Он там сейчас с ума сойдёт и снова начнёт от себя по куску отрывать. Ночью ему хотя бы было предписано снотворное, что было настоящим благословением, потому что после этих таблеток ему никогда ничего не снилось.
Слушай, я наглею, конечно, но давай тут останемся. Вон прямо у этой скамейки. Чимин кивком головы указывает на лавочку рядом, заодно думая, что мужчине не помешает отдохнуть. Он перебирает в мыслях слова, словно бусины, пытаясь собрать жемчужную нитку, но всё рассыпается снова и снова, и устало трёт ладонью переносицу. Всё хочу что-то сказать, но всё мало-мальски связное застревает где-то тут. Чимин проводит указательным пальцем по горлу и тихо хмыкает, разочарованный своим состоянием, которое реально уже поперёк встало - ни вздохнуть, ни выдохнуть.
Честно признаться, пропустил мимо ушей всё, что ты говорил. Но ты точно спрашивал, откуда я здесь. В аварию попал. В машину на полном ходу врезался грузовик и меня сильно помяло. Веселюсь тут уже почти полгода, но конкурсы оставляют желать лучшего и призы какие-то сомнительные. Пак добродушно фыркает, скрещивая руки на груди и на какое-то время всматривается в лазурное небо, видя взлетающую стайку птиц. У него немного дёргаются плечи, словно он подсознательно хочет встать, но конечно же, это сейчас не в его силах и Чимин просто провожает пернатых созданий. Давно не видел небо такого цвета. Такого чистого цвета. Даже внутри что-то царапнуло. Тоскливо и горько-сладко. Видишь, хён?
Пак поднимает руку, пространно указывая на раскинувшуюся синеву, не сводя с неё глаз. Был бы на ногах, не знал бы за что хвататься, то ли за камеру, то ли за мольберт. Как будто и океан, и небо. Столько звонкости и свежести. Смотришь и можно поверить в то, что ты свободен. Чимин осекается и чуть качает головой, понимая, что говорит кучу лишнего и нагружает мужчину совершенно ненужной информацией. А с другой стороны, может это какой-то знак? Никогда не был тем, кто увлекается промыслами судьбы, но вдруг? Знак того, что получится справиться?
Я столько всякой блаженной ерунды наговорил, не обращай внимания. Окружение слегка давит, вот и лезет чушь разная, мысли все путает. Так... как ты то сюда умудрился попасть, хён? Что тебя так подкосило? Я немало знаю коварных болезней и хорошо бы, если бы это была не одна из них. И как давно ты уже тут, что мы никак не пересекались? Хотя... это я опять глупости несу. Как бы мы пересеклись, если в абсолютно разных отделениях?...
Чимин отстукивает какой-то простой мотив по подлокотнику инвалидной коляски, словно желая с помощью этого медитативного действия лишний раз заземлить себя, потому что состояние покоя для него начинает становиться роскошью. Это почти работает, мысли перестают быть такими хаотичными и врезающимися друг в друга. Хён, ты давно был в кофейне? Видел Ынхё? А нашу хозяйку? Ынхё наверное там в две смены работает, на мальчишку Йесона положиться нельзя. А хозяйка мне всего раз звонила, со счётов уже что ли списала?
Пак ерошит волосы и резко складывает руки в молитвенном жесте, слегка зажмуриваясь. То ни полслова, то тебя не заткнуть, накинуться так на человека. Как у тебя это работает? Ах нет, я и забыл. У тебя вообще ничего в твоей системе под названием «Пак Чимин» не может быть нормально, только со сбоями. Что, разработчик бросил?
Хён, ты прости, что я так налетел. Мне не особо много чего рассказывают, когда приходят. Якобы новости меня могут лишний раз волновать. Куда уж больше то? Ты и про себя расскажи, сколько ты уже здесь и есть хоть какие-то подвижки? Но, судя по тому, что я видел, успехи ещё... ну, впереди.
Поделиться52024-12-21 23:02:02
Каждый оказавшийся в этой больнице был тут не по ерундовой причине и знал, что лечение может как перевернуть их жизнь, так и сломать её окончательно. Кто-то доживал тут свой век, поскольку обострения хронических заболеваний были столь сильными и имели такие тяжёлые последствия, что отправлять таких пациентов домой было практически бессмысленно - уже через день-два их возвращали обратно всё те же кареты скорой помощи. Кто-то пытался вернуть былые силы, чтобы вновь окунуться с головой в жизнь и работу, снова уничтожая все внутренние ресурсы. Кто-то приходил в себя и восстанавливался после серьёзных травм или тяжёлых заболеваний, при которых нужна усиленная непрерывная терапия, даже если сами пациенты довольно молоды, а их тела полны сил и энергии.
Как можно было догадаться, они с Чимином, вероятно, относились к последней категории, и окружающие пациенты порой смотрели на них кто с недоумением, кто с сочувствием. С одной стороны - больно наблюдать за молодёжью, которая едва держится за жизнь и борется с чем-то действитенльно тяжёлым, с другой - им сложно поверить в то, что это реальность и молодёжь здесь кажется совершенно неуместной, тем более на долгий срок лечения. Этот стереотип бесил Хосока с самого детства - он очень часто бывал в больницах и регулярно слышал от старшего поколения слова в стиле "а вот в наше время мы были намного сильнее, энергичнее и здоровее, не то что нынешнее поколение детей - плюнь и рассыпятся". То, каких усилий ему стоило то, чтобы нарабатывать тот самый иммунитет и силу своего мощного тела, которые ему не смогли при рождении дать родители и в дальнейшим поддержать здоровым питанием и всевозможными укрепляющими кружками, хотя у них были на это средства и возможности, стоило того, чтобы оценить его труды по достоинству. Но никто из стариков в его школьные годы не задумывался о том, чего ему стоит поддерживать хотя бы то незначительное здоровье, что ему досталось, а с возрастом, многие смотрели на его груду мышц и силу как на "удачную генетику", но никак не на плоды усердных тренировок и годы неуёмных стараний. Не все, конечно, бывали те, кто осознавал цену этих габаритов, но в основном завистников и злых языков было больше, чем тех, кто был способен уложить в своей голове - на что горазд человек, ежели действительно хочет чего-то добиться.
Текущая пневмония переносилась им действительно тяжелее, чем обычно. То ли вирус оказался более проворным, чем прежние, и врачи пока не подобрали против него достойное оружие, то ли нежелание самого Хосока бороться в этот раз и возвращаться обратно в мир, где его по большей части никто не ждёт, но он действительно за те полторы недели, что здесь находился, успел прилично поосунуться, потерять порядка семи-восьми килограммов веса, а в мышечной массе это очень прилично. Рельеф был заметен, но выглядел настолько сухим и нездоровым, что ежели в скором времени не возобновить тренировки и не втопить как следует на массу, то со временем может местами даже кожа пообвиснуть, чего бы ему совсем не хотелось. Но видя, а самое главное - почти осязаемо ощущая, насколько отстранён и абстрагирован Чимин, с которым подобное состояние не представлялось возможным в те моменты, что его наблюдал Вонхо на работе, мужчина осознавал, что он здесь не один такой. И, быть может, если он возьмёт себя в руки, вспомнит о том, что всё-таки может быть полезен и нужен, его сила и надёжность может пойти кому-то, вроде малыша Мина, во спасение, то они оба смогут выйти отсюда с переосмыслением и желанием двигаться дальше, оставив всё былое позади, в стенах этой больницы и до неё. Ему, как тренеру и наставнику в последние годы куда ценнее было наблюдать за прогрессом и победами подопечных, нежели самому достигать новые вершины, ставить рекорды и соревноваться с кем-то среди культуристов. Но конкретно в данном случае и от его собственной веры в себя и в то, что бороться стоит, могут зависеть результаты того, о ком он решил позаботиться. По крайней мере, ему так казалось, возможно - весьма наивно, не без этого. Но привнести что-то хорошее в жизнь борящегося с последствиями молодого человека хотелось. Хотелось помочь ему ожить, увидеть свет и тепло вокруг. Лето - в конце концов!
{ https://forumupload.ru/uploads/001c/23/ … 753382.gif }
- Ну что ты, не извиняйся. Ты здесь не из праздного интереса, потому некоторая помутнённость и потерянность - это естественно. Но это пройдёт, всему своё время, не дави на себя, - отозвался с теплотой и заботой в голосе Хосок, сам перемещаясь по прогулочным аллеям больничной территории неторопливо, словно не хотел возвращаться назад, а искал любой повод задержаться и побыть с юношей чуточку подольше, насколько это будет допустимо. Что-то внутри трепетно взывало к тому, что это жизненно необходимо и расходиться по палатам сейчас будет самой большой ошибкой. - Я рад, что всё обошлось, - мягко кивая и замечая его кивок, Хос не ожидал каких-то особых благодарностей. На самом деле спортсмену действительно было спокойнее на душе и внутри что-то встрепенулось от осознания, что оказавшись в нужное время в нужном месте, ему удалось предотвратить травмоопасное событие, так что это чувство наполняло его изнутри и было приятнее любых благодарностей. С Паком всё в порядке - насколько это возможно в его текущем состоянии, конечно, - так чего ещё можно желать?..
- И вовсе не наглеешь. Я сам хотел предложить ещё прогуляться, если хочешь. Ну или посидеть на скамейке, как вариант, - территория больницы хоть и была достаточно большой, особенно для тех, кто по состоянию здоровья и без того не в силах был преодолевать длительные расстояния, но всё равно ограничения, заборы, стены палат - всё это ощущалось некой тюрьмой, заточением, а куда страшнее было заточение внутри самого себя, наедине с собой, когда даже выговориться некому. Потому прощаться сейчас точно не стоило, лучше измерять местный "парк" неторопливыми шагами, пока позволяло расписание местного заведения и было время до обеда, чем вновь позволить себе погрузиться в пучину не самых добрых мыслей. Вернувшись к скамейке и приостановившись, Вонхо чуть склонился, словно бы спрашивая тёплым взглядом юношу - пересадить его на скамейку, оставить в кресле или пойти дальше по аллее, к примеру, к тому самому дубу, не задерживаясь на одном месте? Сам Ли не был против любого из вариантов, только бы не прерывать их общение, но и давить он на него не собирался. Бережно коснувшись плеча красавца и добродушно улыбнувшись, прижмурившись до тонких щёлочек, тренер тряхнул отросшей чёлкой. - Всё в порядке, не спеши. Рано или поздно слова сами потекут рекой, главное оставить для них открытый путь, - постарался он его поддержать, прекрасно зная это противное чувство, когда мысли путаются. Безусловно, причины у них были разными, но когда температура шкалит за сорок и ощущение, что мозг превращается в кашу - там не то что мысли путаются, ты не можешь даже вспомнить, как тебя зовут.
- Но чувство юмора не пропало - уже можно считать за прогресс! - засмеялся мужчина по доброму, открывая глаза и с лёгким сокрушением глядя на него, убрал руку, дабы не напрягать своей чрезмерной тактильностью. К сожалению, ему зачастую прикосновениями было действительно проще передать свои эмоции и сопереживание кому-то, чем словами. - Честно говоря, страшно представить, что тебе пришлось пережить и такое длительное лечение - может придавить психику даже самого здорового и позитивного... Но я верю, что ты справишься и мы тебя ещё отлавливать будем, прыгучего-летучего по улицам! - быть может он чуточку преувеличивал, а может и нет. В его фантазии это рисовалось вполне реальными красками, да так ярко, что он даже не сразу обратил внимание на то самое прекрасное небо, звеняще чистого цвета, с ярким бликом солнечного диска в бескрайних просторах.
https://forumupload.ru/uploads/001c/23/ … 980664.png
- Вижу! На самом деле, совершенно волшебное... Будто открытие Вселенной по новой, с пространством для счастья, только вдохни этот воздух полной грудью!.. - воодушевлённо произносит Хо, словно заряжаясь от слов Чимина, не видя в них ничего бредового или блаженного, ведь когда, как не в такие моменты, обращать внимание на что-то воистину прекрасное? - Да, только вот мне пока лучше так не вдыхать... - тут же нервно отшутился он, почти виновато потирая затылок в ответ на его вопрос о том, как он сам тут очутился. - Двусторонняя пневмония тяжёлой формы. Уже не заразен, как я понял, борюсь больше с последствиями того, как она погрызла лёгкие. Полторы недели - не так долго. Но обычно к этому времени я уже готов к выписке, а тут... - брюнет прикусил губу. Говорить о плохом как-то не хотелось, хотя факт того, что пока прогресс видится лишь в будущем - от него и без лишних слов не ускользнул. Но упоминать, что он тут частый гость, наверное, всё же не стоило. - Раньше мне нельзя было выходить из отделения, дабы не заразить никого, да и не в состоянии был, - прогулочная территория была общей для всех, но всё же когда перед глазами всё плывёт и ты едва соображаешь - было рискованно выходить куда-то дальше коридора.
- Видел и Ынхё, и хозяйку, работают во всю. Не думаю, что списала, просто некогда, упахиваются страшно, лица на них нет. А тебя, вероятно, беспокоить излишне не хотят. Но да, ты им нужен. И мне. В кофейне без тебя... словно нет души, - подбадривающе произнёс Хосок, зная, что зачастую именно это необходимо человеку для того, чтобы появились силы для борьбы. Вера в то, что ты кому-то действительно нужен. Не столько даже как рабочая сила, а как атмосфера, как дух чего-то тёплого и доброго рядом, заряжающий всех вокруг своей энергетикой.
Рассмеявшись от его извинений, Вонхо не удержался и сам легонько взъерошил его волосы, следом пригладив так, чтобы в глаза не лезли. - Всё хорошо, я знаю, каким мучительным может быть вакуум. Отсутствие поводов для беспокойств и абсолютная тишина - разные вещи. Иногда позитивные волнения только заряжают нас энергией и здоровьем, потому так дистанцировать совсем неправильно, - охотно поддержав Пака, мужчина невольно задумался над тем, а что он сам мог бы ему поведать о себе такого, не скучного? - Недавно вот получил должность старшего тренера, клиентов стало чуть меньше, но сложнее и занимают больше времени. Стали чаще записываться знаменитости, меня перевели в вип-отдел. А работать с ними - та ещё задачка, хоть и, безусловно, интересная. И конфиденциальность, и специфика в манере общения, а в то же время сюсюкаться и давать слабину им нельзя - только в ежовых рукавицах держать, - это если из последних впечатлений, - За прошлый год меня бросило четыре девушки и два парня, - нервный смешок, - В общем, у меня почти всё как всегда, без особых новшеств, - не то чтобы он за беседами в кофейне был с ним так же откровенен, как здесь, но сейчас он не видел смысла изображать из себя порядочного гражданина, чтущего традиции и бьющего себя в грудь пяткой чрезмерной правильностью. Был таким, как есть, и не стыдился этого. - Зато взял 160кг без разогрева почти! Для моей весовой категории это хороший результат! - гордо заявил мужчина, хлопнув задорно себя ладонью по груди и тут же раскашлялся вновь, понимая, что слишком увлёкся и так много громко говорить ему точно не стоит. - Правда теперь, после болезни, снова придётся откатиться к сотне и набирать нагрузку по новой... - пробухтел он почти обиженно на самого себя, но что поделаешь, путь спорта тернист и сложен, а здоровье - не вечно. - А что говорят по поводу тебя? Когда планируют выпустить из этой богодельни на своих двоих? - в глазах плескался неподдельный интерес и желание как-то поспособствовать скорейшей выписке Чимина, насколько это было возможно.
Поделиться62024-12-23 23:01:27
Губы дрогнули, словно в слабой попытке что-то сказать и перестать зависать так, словно он старый компьютер, но в мыслях упорно отзывалось тоскливым эхом: всё обошлось. Следовало бы пропустить, не заострять внимание и что-то рассказать ещё о небе, видя искреннюю реакцию на свои бредовые фантазии, но... В голове мелькнул ворох воспоминаний, почти покадровых и таких ярких, что захотелось зажмуриться, но это бы не помогло, потому что каждый момент был уже высечен в бесконечных коридорах его памяти, в которых ему порой слишком сильно хотелось заблудиться и больше никогда не возвращаться в реальность. Смятые наброски, выброшенные таблетки, душащие кошмары, дребезжащий звук ампул успокоительных изо дня в день, отвращение к еде/обществу/себе/жизни. Опять жалеешь себя? Ты снова всё прослушаешь, если начнёшь ковырять свои раны. Ты ничему не учишься, да? Не будь тряпкой, к тебе со всей душой, так давай, отзовись. Хоть немного, дурак. Тебе это будет полезно.
Чимина, словно обухом по голове ударило и стряхнув с себя морок, подаренный спутанным сознанием, он едва заметно выдохнул, возвращаясь к тому, что его окружало и к человеку, который был рядом. Если научусь снова нормально стоять, позову тебя к той беседке, чтобы нарисовать полноценную картину с этим небом, свяжу вас вместе, как единое целое, необъятное и открытое, с солнцем внутри, это абсолютно точно похоже на тебя, даже если это всего лишь момент. В них часто кроется истина. Пак позволил себе улыбнуться на какую-то долю мгновения, слушая мужчину и немного даже теряясь от тёплых жестов в свою сторону. С ним всё это время осторожничали, не желая нарушать его личное пространство, но у хёна это получалось как-то совершенно гармонично и не назойливо, и отталкивать, обрастая колючками, как терновник, совсем не хотелось.
Появились какие-то осложнения? Он немного напрягся, надеясь на то, что всё не так страшно, как уже нарисовало его воображение за считанные секунды. Но если ты уже можешь вот так выходить, может быть, выздоровление совсем не за горами? И это только острый период. Он снова слегка зависал, отвечая не сразу, слишком долго прокручивая услышанное в мыслях, чертыхаясь про себя. Новости о кофейне его обрадовали и слова Вонхо тоже, потому что сейчас, когда перед ним простирался такой поток неизвестности, существование чего-то стабильного, что могло заземлить и смягчить ближайшее будущее, было как нельзя кстати.
Вип-отдел? Думаю, что это по-настоящему здорово. Главное, чтобы работа не переставала нравиться и ни в чём тебя излишне не напрягала, чтобы снова тут не оказался уже по причине какого-нибудь переутомления. А то я знаю, бывают такие трудоголики, что на последнем издыхании миллион обязанностей несут, забывая о себе. И хорошо бы, чтоб ещё и знаменитости на нервы не действовали. Знаю, конечно, что тех, кто нос выше потолка задирает мало и все помнят цену успеха, но бывают и чертовски капризные уникумы, что в тебе видят надоедливое насекомое. Говоря об этом, Пак вспомнил свою мачеху, что хоть и не была какой-то звездой, но обладала высоким статусом в светском обществе и являлась довольно узнаваемой личностью. Вот у кого вообще тормозов не было и можно было и бокалом шампанского в лицо получить или хуже того, стать невостребованным работником, потому что ославить эта дамочка могла знатно.
Он тактично не стал развивать тему об отношениях, видя, что на самом деле Вонхо это даётся очень тяжело и вряд ли это была бы хорошая тема для разговора. И почему так происходит? Чего этим людям не хватает? Красивый, умный, поддерживающий, трудолюбивый и я уверен, что это только верхушка из айсберга достоинств и никакие недостатки не сделают эти черты слабыми или ненужными. Или это как закон подлости, что к хорошим людям притягиваются всякие моральные уроды, разбивая жизнь раз за разом.
160 килограмм? Вао... Хён по ходу, тот ещё дракон. Я ничего в этом не понимаю, но думаю, что это действительно крутой результат. Чимин не успевает порадоваться успехам Ли вслух, как тут же хмурится, слыша его кашель и уже машинально прижимает руку к груди, переживая за этот приступ и за то, что задал слишком много вопросов, а мужчине явно не стоило бы так много и громко разговаривать с его-то болезнью. Что-то ты поздно. Опять как до жирафа. Но радует, что ты включился в разговор. Пора учиться нормально общаться, болван. И лучше бы тебе контакт с этим человеком не терять. Значимая встреча, не думаешь?
Он немного нервничает, потирая ладонью шею, потому что его внутреннее «я» редко было таким дружелюбным и даже сочувствующим. Мне кажется, что ты сумеешь быстро восстановиться, даже оглянуться не успеешь, а уже вернёшь себе прежнюю форму. Придётся потрудиться, но когда есть цель, шаги к ней не так уже и редко бывают семимильными. Я в тебя верю, хён. Чимин наконец-то улыбается практически как обычно, без ужимок или полунамёков, а искренне, отзываясь на проявленную теплоту и заботу. Ты вот ещё свою цель вспомни, мотиватор из тебя может получиться хороший. Будешь себе мантры читать и стремиться к выполнению задачи, а не сидеть в палате, как воплощённая скорбь.
Пак вздрагивает от собственных мыслей и его тут же застаёт врасплох вопрос Вонхо в придачу, заставляя на краткий миг крепко вцепиться в подлокотники инвалидного кресла, проживая внутреннюю бурю, но гораздо меньших масштабов, что была некоторое время назад. Он видит, что хён интересуется искренне и наверное полагает, что Мин и рад бы выйти отсюда поскорее, но правда была совсем другой и абсолютно неприглядной. Это было не то о чём ему хотелось бы рассказать, но...
Сегодня сказали, что пара месяцев и я буду ходить так, как раньше. Забавно, учитывая тот факт, что я до сих пор не могу нормально на ногах стоять. Какой там прогресс увидел этот физиотерапевт, мне непонятно. И знать не хочу. Он понимает, что звучит достаточно резко, но не может говорить об этом спокойно, снова и снова пытаясь представить себе, как выходит отсюда и возвращается к тому, что было. Было до Ильсона. А дальше что-то есть?
Чимин чуть встряхивает головой и переводит взгляд на Вонхо, выглядя виноватым и пытаясь как-то собраться с мыслями, чтобы вернуть прежнюю атмосферу, но уже через пару минут бросает эту затею. Ничего же страшного, если я спрошу? Просто... вопрос. Я не знаю, какой совет хочу получить, но хоть что-то, пока это снова не накрыло меня с головой.
Слушай, хён... прости, что я так грубо. Я из-за этого чуть сегодня и не разбился на этой чёртовой коляске. Пак сцепляет руки в замок, на несколько секунд понимает глаза к небу, а затем снова смотрит на мужчину, как будто собираясь то ли с силами, то ли с мыслями. Я хочу спросить. Ты когда-нибудь терял любимого человека навсегда? Не как расставание, а когда... от него ничего не осталось, кроме воспоминаний? Я знаю, что должен вернуться к прежней жизни. Брат, отец, друзья - все этого хотят. Но моя жизнь уже не сможет быть такой, как была раньше. Если бы ты был на моём месте... Чёрт, я конечно такого никогда не пожелаю, вовсе нет... Куда возвращаться, когда того, кто нужен больше всех, уже нет? Здесь, я будто могу спрятаться. Пожить немного в том отрезке времени, но там... Я встречу неизбежное, ведь так? Если бы ты знал, как мне страшно. Не готов. Абсолютно. И не думаю, что хочу. Да, меня ждут. Но не все...
Поделиться72024-12-24 00:42:46
Теперь не время думать о том, чего у тебя нет. Подумай о том, как бы обойтись с тем, что есть.
Говорят, что неумение принять потерю — это одна из форм безумия. Наверное, это так, но иногда это единственный способ выжить...
Так страшно, когда кто-то уходит, а ты остаёшься.
Ничто не способно излечить нас от потери любимого человека. Ни правда, ни искренность, ни сила, ни доброта. Все, что мы можем, это выживать в обнимку с этой трагедией и учиться тому, что никакая очередная потеря не будет менее горькой.
Горло болело. Я не мог дышать. Откуда-то доносились крики. А потом я понял, что горло у меня болело потому, что кричал я.
Поделиться82024-12-29 21:35:12
Безусловно - любая травма, а уж тем более цикл событий, которые могла повлечь за собой авария, всегда имели свои последствия. Порой - совершенно непоправимые. Как правило - в большинстве аварий участник был не один, а потому пострадать мог кто-то ещё, Хосок осознавал это и предполагал, что, вероятно, Чимину так тяжело даётся реабилитация после произошедшего именно потому, что есть ещё жертвы этих ужасающих обстоятельств и он от того не может найти себе места. Будь на его месте Вонхо с его гипертрофированным чувством ответственности и сопереживания другим, скорее всего он точно подвинулся рассудком и переломы - были бы меньшими из его травм. Потому, ему было невероятно больно и тяжело осознавать, с чем сейчас, вероятно, борется его подопечный, которого уж очень хотелось поддержать и помочь выйти из тупика любыми средствами и силами, что у него были. Способен ли был тренер на самом деле сделать для него что-то, что принесло бы плоды? Знать наверняка он не мог, но это точно не останавливало бы его от всё новых и новых попыток хотя бы понемногу облегчать тот груз, что Мин взвалил на свои красивые плечи.
Мягкая улыбка юноши, словно лучик солнца в морозный и пасмурный день, сейчас пробрался Хосоку буквально под кожу и глубже, к сердцу, словно бы давая понять, что он движется в правильном направлении - хотя бы небольшими шажками, но так и надо. От этого становилось легче и некая призрачная стратегия действий начинала выстраиваться в голове старшего, который пытался придумать, что ещё он мог сделать для младшего. - Видимо просто очередная какая-то новая форма, с которой врачи ранее не были знакомы и теперь экспериментируют на мне с новыми препаратами, - говорить о том, что возвращаться назад ему не к кому и не особо хотелось, и именно это мешало наверняка толковому выздоровлению - тренер точно бы не стал. Перед ним был молодой человек, у которого ситуация значительно более серьёзная, и уж точно не ему сейчас ныть о несправедливости бытия. Другое дело, именно благодаря тому, что он встретился с ним таковым здесь и сейчас, мужчина почувствовал прилив любви к жизни и всему живому, что не всё потеряно, и стараться надо, назло любому злому року, хотя бы ради того, чтобы быть своего рода примером для подражания самому Паку. Ведь как спортсмен мог давать какие-то советы и поддерживать его в направлении оздоровления физического и морального, если сам этому не следовал? Само собой, толка от этого не было бы никакого. - Надеюсь, что так. По крайней мере, я буду стараться прикладывать все усилия и мысли к тому, чтобы пойти на поправку, - ежели бы он сказал это вчера, то, конечно же, слукавил, но сейчас, общаясь с юношей он действительно решил для себя, что надо прекратить заниматься прокрастинацией и жалеть себя и своё прошлое попусту - нужно двигаться дальше. Столько дел ещё не сделано, столько полей не вспахано, столько сердец не спасено от саморазрушения без участия действительно искреннего человека в их жизни.
- К сожалению или счастью - я именно из таких трудоголиков, - нервно хохотнул мужчина, вновь как-то виновато потирая свой затылок, понимая, что вряд ли он когда-то сможет сделать что-то с этой своей чертой, которая чаще всего самому себе приносит много вреда, зато много пользы окружающим и это чаще всего компенсирует всё потери - видеть результаты своих неуклонных трудов всегда чрезвычайно приятно, ради этого он и трудился, как никак. - Ну а тут уже позиция тренера позволяет несколько развязать руки. Они приходят за результатами, и ежели будут строить из себя неприкосновенных принцесс, капризничать и выставлять пальцы веером - то их не получат. Не так много профессиональных тренеров в городе, которые способны научить, подобрать правильную программу занятий и питания, чтобы это действительно приносило должные плоды. А потому махнуть рукой и отказаться от такого специалиста в угоду своей гордыне - лишь себе во вред. Большинство из них это понимают. А кто нет - флаг им в руки, я не особо что-то теряю, - конечно, основной заработок у него как раз именно от вип-клиентов и персональных тренировок, а не простой оклад, который ему в принципе полагается как старшему тренеру и дежурному в определённые смены, но как только один такой капризный ребёнок у него отвалится - на это окошко сразу претендуют трое новых, а следовательно без средств и занятости он точно не останется.
Большинство профессиональных культуристов занимаются по принципу свой вес + 45 кило разминочный, а дальше по нарастающей. Потому для Вонхо весом в 70кг - 115 лишь начало, 160 - уже ощутимая нагрузка, но он прекрасно осознавал, что если себе будет уделять времени чуть больше, сокращая время на тренировки с подопечными, то он уже давно дошёл бы до 200 и большего. Всему своё время, конечно же, но к новым горизонтам он, безусловно, стремился, не желая останавливаться на достигнутом. Кашель, конечно, мешал сосредоточиться на этих позитивных мыслях, но отказываться от них он в любом случае не был намерен. - Спасибо, что веришь в меня, Чимин-ни. Буду стараться, - на самом деле его слова действительно очень тронули Ли, он и сам чуточку больше стал верить в то, что светлое будущее не за горами, а совсем близко - только руку протяни. Вот они, первые лучики солнца твоего успеха...
https://forumupload.ru/uploads/001c/23/ … 880710.png
- Как человек, по долгу профессии который неплохо разбирается в анатомии и регулярно занимается реабилитацией своих подопечных после различных травм, могу сказать, что ежели физиотерапевт увидел определённый прогресс и изучил снимки, значит он действительно есть. Никто не станет в таком обнадёживать раньше времени, иначе можно навредить уже достигнутому результату. Вероятнее всего, связки и кости уже достаточно восстановились и готовы держать двигательную нагрузку. Теперь осталось восстановить тонус мышц, хорошо питаться, чтобы хватало энергии, как следует отдыхать, и ты сам удивишься, как скоро ты сможешь не только стоять - но и уверенно ходить, - говорил он это, естественно, не по наслышке, а потому, что далеко не одного "пациента" в буквальном смысле поднимал на ноги. И уже мысленно записал Чимина к себе на дальнейший курс реабилитации. Одного с его бедой он точно не оставит.
Только вот от дальнейшего вопроса у него буквально похолодела спина и на несколько мгновений перехватило дыхание. Кажется, его первоначальное предположение о нескольких жертвах аварии было правильным и он попал в точку, но чтобы настолько, чтобы правда была такой кошмарной и удушающей... Этого действительно врагу не пожелаешь. Он действительно терял, но уже не будучи в отношениях... Несколько лет назад в авиакатастрофе разбилась его бывшая девушка, к которой он по сей день питал трепетно-тёплые чувства, но она в своё время предпочла его другому. И именно в пути к своему новому избраннику она и погибла. До сих пор Хосок испытывал некое чувство вины перед ней, что, возможно, будь он в её глазах более достойным и хорошим кандидатом, ничего бы не случилось... Но, само собой, это было не так.
И мужчине необходимо было сначала переварить услышанное, чтобы ответить что-то достойное поддержки, а не скомканное, не мямлящее, не ухудшающее ситуацию ещё больше. И то простое, что ему в этой ситуации приходило в голову - было очевидно единственно подходящим и правильным, пусть и крайне тяжёлым к усвоению и реализации в жизни. Он подходит к нему ближе, приобнимая за плечо широкой ладонью, глядя в глаза с уверенностью, теплотой и желанием поделиться собственными силами, дабы тому было легче преодолеть этот кошмар наяву. - Терял, но это было давно... И единственное, что я понял наверняка, так это то... Что возвращаться нужно. В первую очередь - к самому себе. Ради себя самого. Нет никого ценнее и важнее нас самих, и никогда не будет, - он сделал краткую паузу, дабы осторожно глотнуть воздуха, и продолжить, - К тому же, я уверен, что любовь твоя была взаимной, и что любимый человек, не по своей воле покинувший тебя... Не был бы счастлив, увидев то, как ты стремишься вслед за ним. Уверен, что он хотел бы, чтобы ты смог преодолеть этот ужас, двигался дальше и любил себя за вас двоих. Сохраняя его в памяти, но не уничтожая себя ею, а поддерживая, как если бы он поддерживал тебя. Беречь себя, относиться к себе нежно в память о нём. Он ждёт тебя за стенами больницы здоровым - больше, чем кто-либо другой, - голос Хосока даже немного задрожал, а глаза стали влажными, так, как если бы это он сам на самом деле присматривал за Чимином из-за облаков, желая, чтобы тот ни в коем случае не опускал руки, а непременно двигался дальше, навстречу теплу, новым людям, новым событиям... жизни. Жизни, которой он был достоин, которую судьба ему сохранила и которую теперь необходимо ценить с ещё большим трепетом и верой, после того, как пережил такую потерю...
Поделиться92024-12-30 19:40:20
Его взгляд на несколько мгновений становится одновременно отрешённым и усталым, будто он смотрит не на Вонхо, а сквозь него, видя что-то своё - то далёкое, до чего уже невозможно добраться, сколько бы не прикладывал сил. Их всё равно не хватило бы даже на крохотный шаг в ту сторону, потому что дверь давно перед ним закрылась, но он продолжал оставаться подле неё с истаивающей, практически бесплотной надеждой. Кажется, что Чимин не слышал ни слова, раз снова погрузился в какое-то собственное измерение, но на самом деле всё, что сказал хён, слишком болезненно врезалось в сердце, привычно заставляя спрятаться среди остатков иллюзии, созданной им по своей воле, но действительно разрушающей его.
Какая бы это форма ни была, всё обязательно пройдёт и вздохнёшь полной грудью без всяких опасений. Хотелось бы надеяться, что знаменитости достаточно разумны для того, чтобы реально трудиться для своего развития и телом, и духом. И на то, что ты иногда вспоминаешь, что необходимо порой и отдыхать, а не только работать день за днём, не щадя себя. А свою болезнь ты победишь в очень скором времени и побьёшь ещё свой рекорд, потому что иначе и быть не может. Ведь ты сильный и целеустремлённый, и обещаешь стараться и дальше. А я буду верить в тебя в любом случае. Он возвращается, как по щелчку пальцев древнего демиурга, но не сразу цепляется за тот совет от мужчины, который хотел получить, словно оттягивая звенящее признание в том, насколько был глуп, испуган и потерян, что едва не потратил дар, отчаянно вложенный ему в руки тем, кого так любил и не зная, стоит ли о таком говорить.
В его глазах отражается что-то смешанное - тоска со смирением, но с проблеском упования на что-то о чём не хочется говорить вслух, чтобы не растворилось, как дымка в летнем вечере, снова лишая опоры. Ничто не исчезнет, если ты наконец-то в это поверишь. Ты сам не даёшь себе ни шанса, понимаешь? Так больше нельзя. Ты же не хочешь, чтобы и правда всё было зря? Обесценить то, что дал тебе Ильсон? Ты способен на это сейчас, когда твой разум не затуманен острой болью потери? Я думаю, что ты знаешь ответ. Резкий и прохладный порыв ветра взъерошивает им волосы и полы одежды, поднимает в воздух опавшие лепестки цветов с одной из клумб, унося их на каменистую дорожку, словно предупреждая о том, что ещё немного и погода испортится.
Небо темнеет и о его лазурном цвете не напоминает больше ничего, всё скрыто за мрачными и тяжёлыми тучами, нависшими над территорией больничного комплекса. Вполне соответствует настроению, но лучше бы всё вернулось на круги своя. Реальный ливень или ураган будут совсем некстати. В кармане негромко пиликает телефон, оповещая о новом сообщении и Чимин отвлекается, доставая его и читая, невольно улыбается, снова разрушая своё собственное достижение "0 улыбок в день", которое справедливо заработал за всё то время, что находился на лечении. Джинён придёт завтра с отцом. Это мой младший брат. Они ни разу ещё не приходили вместе, всегда по отдельности, да и папа часто был занят, что его сильно расстраивало. Пак замолкает на несколько минут, всматриваясь в пасмурную высь, что всё никак не проливалась дождём, а будто нагнетала атмосферу холодными вихрями и грозовой чернотой.
Спасибо, что поделился со мной своими размышлениями и точкой зрения, хён. Это было очень важно для меня. Он разбивает затянувшуюся паузу в их разговоре и обращая своё внимание вновь на Вонхо, будто оттаивает, смотря куда мягче и спокойнее, чем было до этого момента. А как же осторожность? Знаешь, что я прав, да? И поэтому, хочешь довериться ещё чуть больше? Давай, я редко ошибаюсь. Как бы ты меня не ненавидел, с этим ты поспорить не можешь. Рисковать не всегда плохо, а ты между прочим, делаешь это всю жизнь. Так что такого произойдёт, если ты просто очередной раз пойдёшь на такой шаг? Сейчас это оправдано и более чем. Страхов впереди ещё много и это меньший из них.
Я сочувствую твоей утрате, думаю, что эта печаль всё ещё достаточно жива в твоей душе. Он растерянно вертит маленькое серебряное кольцо с синим камешком на мизинце, когда-то подаренное именно Ильсоном, немного путаясь в том, что хотел сказать, поскольку в голове, будто носятся стаи птиц вместо мыслей, обгоняя друг друга или сталкиваясь между собой, становясь противоречиями или сомнениями. Чимин знает, что хён хотел донести до него, потому что всё это правильное/нужное/верное/настоящее, он похоронил где-то на задворках своего сознания, не желая признавать и верить. Но вот оно... звучит вслух, тихо и ровно, но для него гремит, как гром, снося все замки и печати.
Он ждёт меня больше всех, да? Умом понимаю, что ты прав, но ещё не до конца преодолел этот страх неизвестности и всё ещё трусливо прячусь, зарываясь в нору, словно крот. Знаешь, тогда в тот день, он собирался сказать, что любит меня, но не успел. Однако... сделал для меня больше, чем кто-либо, когда понял, что чья-то смерть неизбежна в любом случае. Ильсон выбрал меня и практически накрыл собой, смягчая мои повреждения. Он просил не умирать, но что сделал я?
Чимин опускает голову, не решаясь посмотреть в это мгновение на мужчину, потому что больше всего боится увидеть презрение в чужих глазах за своё малодушие и неспособность выстоять перед ударом судьбы, когда ему дали такую возможность. Я подкупил медбрата, когда услышал, что Ильсон мёртв. Отдал ему золотую цепочку со своей шеи и он помог мне добраться до крыши, ссадил с коляски на её край и убежал. Мне хотелось покончить со всем в одно мгновение, без того, кого я любил, смысла оставаться не видел. Своими руками чуть не уничтожил то, ради чего Ильсон и погиб. Наплевал на близких. Честно, на месте Джинёна, который тогда меня нашёл, я бы хорошенько себе врезал за эту дурость.
Ветер становится сильнее, треплет уже сильно отросшие волосы и неласково хлещет по щекам, будто соглашается с ним. Пак так и не поворачивается, предпочитая сосредотачивать своё внимание на чём угодно, отталкивая от себя желание встретиться взглядом со своим собеседником, чтобы убедиться в своих страхах, что противным холодком ползут по позвоночнику, заставляя дрожать и совсем не от внезапных порывов воздуха, наполненных предчувствием дождя. Знаешь, я вообще на самом деле должен был умереть уже столько раз, что сложно сосчитать. Всегда что-то происходило, мешающее оборвать этот путь и иногда, кто-то умирал вместо меня. Я бы не хотел, чтобы это снова случилось в какой-то момент. Психологически справляться с этим всё сложнее. Жить с осознанием того, что это из-за меня, хотя я знаю, что никто бы из них меня не винил. Это был их выбор? Так кажется, недавно сказал психотерапевт. Выбор с которым трудно смириться. Не знаю, как долго это будет гнетущим бременем, когда должно быть благодарным, что могу просыпаться по утрам. Только как будто не хватает сил, чтобы начать всё заново. Но разве не нормально чувствовать это, когда остался только я?
Чимин наконец решается посмотреть на человека рядом с собой, которому так явно открылся, надеясь, что не будет осуждённым, а станет тем, кого понимают и принимают даже за такую слабость. Может быть он чересчур многого хотел, но Мин не разговаривал об этом даже с братом, зная, что близким проще и они подсознательно готовы простить ошибки из-за сильной любви к нему. Вонхо же был и не чужим, и не родным - тем, кто мог объективно увидеть все его стороны, которые Пак сейчас не скрывал и делился наболевшими мыслями и чувствами искренне.
Я слишком разболтался, да? Прости, хён.
Поделиться102024-12-30 23:05:14
Мы сами создаем все свои переживания. И всё, что мы сами создали, мы сами можем и уничтожить.
Невысказанное точит душу человека изнутри, а стоит выговориться — и то, что наболело, сразу теряет свою разрушительную силу.
Поделиться112025-01-10 11:00:32
Их разговор так и перемежался между паузами и небольшими монологами, словно каждый пытался что-то для себя расставить на места по полочкам, разобраться в себе и понять, что, в сущности, в принципе с ними происходит. Не даром говорят, что любой наставник только учась сам, может учить других. Как только он перестает учиться, он перестает быть учителем. Безусловно, конкретно сейчас Вонхо не стремился научить Чимина уму разуму или наставить на путь истинный, он просто хотел его выслушать, помочь разобраться в удушающей его ситуации и поделиться своими силами и опытом, ежели получится. Но вместе с тем, в процессе озвучиваемого, он изгонял и собственных демонов, осознавал, что в собственной жизни далеко не всё так гладко и правильно делал он сам, и было над чем потрудиться, в чём изменить собственный подход и восприятие, дабы дальше самому двигаться было легче.
- Спасибо за веру, Мин-ни, с такой поддержкой я точно не могу не выздороветь, - по доброму отозвался мужчина, само собой не обвиняя младшего в том, что тот словно бы "вынуждает" его выйти из больничных стен здоровым как можно скорее, а просто подшучивая и над собой, и над ним, и над ситуацией в целом. Само собой, это не та проблема, над которой в самом деле стоило сокрушаться. Там, за стенами больницы, он ещё найдёт повод впахивать как не в себя, как ради себя самого, что советовал Паку, так и ради других. Ради того де Пака, например. А почему нет? Он одним своим присутствием ещё тут, в больнице, воодушевлял его на пусть небольшие, но всё же подвиги, чтобы быть примером для подражания, иметь возможность быть нужным и полезным в необходимый момент, а вместе с тем - видеть искреннюю отдачу, чувствовать доверие и поддержку не смотря на то, что ему самому сейчас очень тяжело. Разве это не повод для того, чтобы сотворить невозможное, даже если вдруг врачи поставят крест на его лёгких? Нет уж, он способен на всё что угодно, и не только благодаря поддержке. Он действительно силён и выбирался и не из таких передряг. Сколько раз он рисковал собственной жизнью и здоровьем, защищая других? За сотню точно перевалило, но не смотря на это крайне опасное "хобби", Вонхо всё ещё жив, относительно цел и невредим, и совершенно неудержим в этой своей деятельности, которую, вероятно, будет продолжать до конца своих дней, потому что иначе не мог.
Ветер нагоняет тучи, порыв один за другим намекает на то, что совсем скоро пойдёт дождь и, вероятно, весьма не слабый. Сам Хосок - обожал дождь. Было ли причиной этого то, что он "весенний" ребёнок или же само явление его вдохновляло и соответствовало настроению, но гром и молния приводили его в восторг, под звуки дождя он прекрасно засыпал - они всегда работают у него с умной колонки по ночам, а очищающая сила небесного душа всегда восхищала его. Городская пыль прибивалась, после раскатов грома звуки словно бы становились чище, а удары молнии наполняли воздух преумноженным чистым кислородом, которым так и хотелось дышать полной грудью. Зелень и всё живое словно бы наполнялось новыми силами, новой тягой к жизни, стряхивая свою засушливую дрёму, питалось жизненно необходимой влагой и оживала после мучительной спячки. Потому дождь был прекрасен как в городе, так и в лесу, хотя шум деревьев, конечно, порой казался пугающим, что сейчас становилось всё более явным - госпиталь находился чуть поодаль от города, как раз с целью, чтобы пациенты могли отдохнуть душой и телом от городской суеты, подышать более свежим воздухом, что способствовал скорейшему выздоровлению, но именно это нахождение вблизи с лесополосой создавало сейчас гулкий шелест листвы армии деревьев за стенами больницы, который кого-то мог всерьёз напугать. Кого-то да, но только не Хосока, который сейчас с куда большим удовольствием дышал глубже, пусть всё ещё осторожничал, чтобы вновь не зайтись приступом кашля.
Заметив улыбку юноши, спортсмен не мог не отразить её собственной, а новости и правда были весьма приятными и положительными. К примеру, Хо и вовсе некому было посещать, кроме коллег, но нельзя сказать, что он был бы в восторге от того, что они сюда заявятся - достаточно было тьмы сообщений в рабочем чате, которые он разгребал независимо от своего местонахождения и самочувствия. Не говоря уже о том, что до сегодняшнего дня для него и вовсе были запрещены посещения кем-либо, кроме врачей в защитных масках. - Это же замечательно! Видишь, хорошие события тянутся к хорошим мыслям, природный магнетизм! - воодушевлённо произнёс Ли, не уверенный в том, насколько на самом деле для Чимина приятное событие - увидеться со всеми родными разом, ежели мысль о том, что ему нужно выздороветь и пересилить свою боль в том числе ради них, тех, кто на это рассчитывает, его душила; но судя по тому, как его расстраивало отсутствие информации извне, возможно такая встреча всё же поднимет ему настроение и прибавит сил для борьбы с недугом. - Было бы за что. И я записываюсь в твои реабилитологи, так и знай! - подмигнув Паку, словно давая понять, что сопротивление бесполезно и это было чем-то вроде договорённости о будущем "свидании" уже вне стен больницы, а в зале, где они будут дальше бороться с любыми жизненными неприятностями, а значит перед этим они оба обязаны выписаться - и это вселяло некую уверенность в том, что сие обязательно случится.
- Спасибо. Пожалуй...но я всё же стараюсь двигаться дальше, - Хосок давно осознал, что тянуть за собой груз прошлого - бестолковое занятие, которое лишь утаскивает тебя на дно, но никак не заземляет. Никто не отменяет пережитого опыта и эмоций, они всегда с нами, но душить ими себя до конца своих дней - точно не тот вывод, который следует выносить из подобного рода событий. Тем не менее, он с не меньшим вниманием и вдумчивостью выслушал Чимина, чувствуя, как собственное сердце сжимается от душераздерающей боли, на глаза наворачиваются слёзы - как от событий, что тот пережил, так и от того, на что чуть не решился... Но мужчина сдавливает это в себе, понимая, что не время, не место, и сейчас от него точно требуются не слёзы сопереживания, а поддержка иного рода. Да, он всегда умел неплохо "повыть за компанию", но сейчас был не тот случай, когда это было бы уместно. Каждая озвученная им фраза словно бы вбивала гвозди в невидимый гроб всепрощения и всепонимания, который окутывал Пака, и его, безусловно, необходимо было экстренно оттуда вытаскивать. Он не заслужил всего этого порицания и осуждения, которое высыпает на себя обжигающими искрами.
https://forumupload.ru/uploads/001c/23/ … 129679.gif
Раскат грома, а следом яркая вспышка молнии, ударившей где-то поблизости, учитывая что разница в секундах между грохотом и вспыхиванием была незначительной, всё же подтолкнули Вонхо, будто бы загоревшийся зелёный светофор. Он склонился к Чимину и крепко, бережно обнял его, прижимая к своей груди, насколько позволяло положение возле коляски, и молчал какое-то время, словно желая разделить с ним это чувство, переварить эту боль, и растворить в теплоте, подобно лекарству в горячей воде. Лишь спустя минуту, чувствуя, как холодные порывы ветра усиливаются и дождь их вот-вот нагонит, он всё же отстраняется, заглядывая молодому человеку в глаза, своими, полными влаги, хотя голос звучал твёрдо и уверенно. - Не кори себя за пережитое. Каждый по своему преодолевает удушающее горе и новые обязанности, что на него невольно возложили другие. Ты не должен себя за это осуждать и никому этого не позволяй. Факт в том - что ты справился, даже пройдя через эти жернова. И раз ты всё ещё жив после всех этих событий - это даже не чей-то выбор, а так должно быть. Не то что бы я фаталист, но всё же верю в то, что ничего не происходит просто так. Раз мы остаёмся живы - значит это для чего-то нужно, это не случайность. Чувствовать усталость, недостаток сил и нежелание двигаться под таким давлением - это совершенно нормально. Дать себе время - это тоже нормально. Но я точно знаю, что придёт время, когда ты почувствуешь в себе достаточно сил, чтобы двигаться дальше, - он делает паузу, чтобы глотнуть недостающего воздуха, - Почувствуешь те самые силы, что вложили в тебя все те люди из прошлого, они воскресят твои собственные, и жизнь заиграет совершенно другими красками, - Хос говорил со знанием дела, он сам это переживал, и знал, что да, это совсем не просто, но самое главное здесь - не пытаться себя закопать за то, что не получается добиться ожидаемых результатов быстро. Нужно ценить каждый свой шаг, каждое приложенное усилие, относиться ко всему этому бережно и с верой в то, что рано или поздно ты достигнешь поставленной цели, и воздвигнешь новую.
- А сейчас, думаю, нам пора двинуться в сторону помещения. Если хочешь - я побуду с тобой в палате, если меня пустят. Или лучше отдохнуть? - поинтересовавшись бережно о его личном пространстве, которое Ли уже неоднократно без разрешения нарушил, он укутал его плечи в своей больничной рубашке более тщательно, а сам уверенно двинулся с ним к больнице, прибавив шагу, дабы ливень не застиг их врасплох и не усугубил самочувствие обоим.
Страница: 1